Фёдор Волков.Сказ о первом российского театра актёре. | страница 9

Жил вместе с другими ребятами в деревянном пристрое к школе, ютившейся в проулках Зарядья.

Для «смотрения» над ними приставлен был Пантелей солдат, что за Крым с турками воевал, ногой от войны и службы откупился. Он и хозяйство вёл, глухой стряпухой командовал, и дрова колол, и третий год с ощипанных кур перья на перину сбирал. Дана ему была великая власть! Ребята, что наукам обучались, возрастов и сословий разных были. Из захудалых дворян пошехонских и то числились… Ну, им особая статья и привилегия: ежели каша — дворянам с маслом маковым, прочим с конопляным, мяса дворянам фунт, другим помене. За разные предерзости дворян пороли по штанам линейкой, разночинцев же без штанов и розгами. А как же?! Пантелей-солдат устав знал и субординации держался твёрдо и без отступу…

Ходил Фёдор и в гости — к немцу, что в Москву его привёз. Хороший немец. Семейный, тёплый. Днём на фабрике своей хлопочет, вечерами округ стола с домочадцами сидит, библию читает. А то на клавикордах (сроду Фёдором невиданных) играет и псалмы поёт. Удивительный прямо был немец: мужчина большой, пудов до семи, одутловатый, а голос тонкий, как овсяный стебелёк… Стал у него Фёдор подучаться игре клавикордной… Это тебе не жалейка.

Отчиму обо всём письмо в Ярославль отписал, да беды наделал. Неделю старик по городу грамотея искал — письмо прочесть… Канцеляристы меньше гривны за это дело брать не согласились… С оказией Полушкин Фёдору наказал: «Больше писем не слать, в расход завод не вводить!» К старости и дни считаны, и деньги тож.

С утра Москва утонула в красных звонах больших и малых церквей. На Воробьёвых горах пушкари из пушек палить зачали — весь день облако над высоким берегом от дыма стояло. По Москве-реке лодки да баржи, наподобье дельфинов и тритонов морских, плыли. С них музыка гремела и песни, одна другой лучше. На площадях конная гвардия скачет, пехотные полки в барабаны бьют, маршируют. Перед взводами — низенькие и толстые старички в мундирах, унизанных золотыми нашивками, машут своими шпажёнками, топочут и пылят, как и солдаты. Досель в службе только в списках числились, отсиживаясь в поместьях своих, а по такому случаю в полки затребованы. Ну и… командуют. С непривычки трудно, двое к вечеру, запыхавшись, богу душу отдали.

Для низкого звания людей и малочиновной бестолочи удовольствий немало заготовлено: по всей Москве поставлены качели да карусели, балаганы со скоморохами, гудошниками, гусельщиками да кукольниками. Привезли из Петербурга косматых медведей, обученных келейниками Невской лавры разным «покусам» и танцеванию. По улицам ездили обряженные французскими герольдами полицейские солдаты, пряники-жамки, крендели да орехи горстями раскидывали.