Замолк Фёдор, в окно глядит, о своём потаённом думает…
— Роль-то какую учила?
— Ильмену, Фёдор Григорьевич.
— Яков Шуйский ведал про то?
— Ведал… Скрывал от вас по просьбе моей. Он мне за Трувора читал… Только смешной уж очень… Какой там Трувор. Его Татьяна Михайловна два раза вон выгоняла… Он старается, про страсть свою сказывает, а выходит… смешно.
— Алёнка, глянь мне в глаза! — Отвернулась Алёнка… — Ну, впервые вижу наконец-то Несмеяна-царевна улыбнулась!
Яков Шумский в дверь сунулся.
— Входи, входи… Трувор несчастный!
Засмеялся Яков:
— Знаешь?
— Знаю.
— Ну вот, — облегчённо вздохнул Шумский, — и Александр Петрович знает, стало быть, всё хорошо теперь будет.
Склонилась Алёнка над изголовьем, слеза на подушку упала:
— Всё хорошо!
— Ладно, идите… Может, усну. — Остался Фёдор один. Дремлет. За окном капель вперебой, словно стая воробьев подоконницу обстукивает…
— Эка Сысой Большой гудит: иду… ид-д-д-у!
* * *
По всей земле весна! Буйным половодьем рек, зелёным дымком берегов, теплеющими далями отдохнувших полей, небом, в котором из-за сине-моря птицы летят…
Розовый отсвет апрельской зари на последнем снегу, на лужах, что на ночь ледком укрылись. Ветра отшумели в назначенный срок. Тишина.
Алёнка стоит у окна, зарёй зацелованная, зарёй, как невеста, убранная, шепчет: «Спросят дети отцов своих: а кто были они, наши первые актеры? И расскажут им о нас, посмеясь и поплача…»
ПРИМЕЧАНИЯ
* * *
Иллюстрации воспроизведены по книгам «История русского театра» под редакцией В.В. Каллаша и Н.Е. Эфроса, т. 1, М., 1914, изд. «Объединение» и «Ф.Г. Волков и русский театр его времени», изд. Академии наук СССР, М., 1953. Из тех же источников частично заимствованы и примечания к иллюстрациям.
