— Здесь он, живой! — радостно закричал Курбатов и стал яростно разгребать снег.
Они быстро разрыли сугроб. Из логова вылез Чупахин, Виктор облапил его и затряс.
— Живой, Вася, живой! Как тебя угораздило! Еле нашли.
Жохов кричал:
— Тут же совсем рядом! Метров сто до поста!
Чупахин молчал. Жалкая улыбка кривила ему губы, и он отворачивался, боясь, что подчиненные увидят его слабость.
— А где добыча? — спросил Виктор.
Чупахин безнадежно махнул рукой. Песцов он потерял, когда его несло по склону и крутило через голову.
— Пошли, пошли! — торопил Жохов.
Двинулись побыстрее к посту. Прошли мимо Костыри, не заметили. И только когда налетели на канат, подергали ему. Собирая канат кольцами на руку, из белой мглы появился Костыря. Увидел Чупахина, полез обниматься.
— Давай, давай! — торопил Жохов. — Пошли!
По канату вернулись в пост.
* * *
И снова жизнь на посту вошла в свою колею, снова потянулись длинные и скучные сутки, наполненные однообразными вахтами на смотровой площадке, дежурством по камбузу, изучением уставов, стрельбой по целям и строевой подготовкой.
Чупахин был беспощаден и весь день до отказа забивал всяческой работой, как на большом образцовом корабле.
Наутро после того дня, когда он чуть не погиб, Чупахин, проверяя вахтенный журнал, обнаружил — нет записи о том, что произошло накануне.
— Почему не записано? — спросил он Костырю, который вел этот журнал.
— А зачем? — удивился Костыря. — Нашли же тебя.
— В вахтенном журнале должно быть записано все, что произошло на посту.
— Тебе влетит от начальства, — предупредил Костыря.
— Порядок есть порядок, вахтенный журнал есть вахтенный журнал. Понятно? А пока за нарушение службы один наряд вне очереди. Выдраишь палубу.
Костыря с искренним изумлением спросил:
— Ты что, чокнулся?
— Два наряда вне очереди! — повысил голос Чупахин. — Один за журнал, другой за пререкания. Повторите!
— Есть два наряда! — откозырял Костыря и уже другим тоном спросил: — Ну что ты за человек — все время придираешься!
— Дисциплина должна быть. Так что давай начинай драить палубу. Понял?
— Чего тут не понять. Ходячий устав ты.
— Без разговорчиков. А то еще накину. Выполняй приказ.
— Есть! — буркнул Костыря.
Когда Чупахин вышел из кубрика, Костыря сказал Жохову, чистившему оружие:
— «Палуба, палуба». Какая это палуба! Смех сказать. Пол обыкновенный. А он все как на корабле. Спасли человека на свою шею.
— Говори, да не заговаривайся, — оборвал его Жохов.
— Да я в шутку, чего ты окрысился.
