— Не все же они такие, — со вздохом ответил Генка. Он с сожалением расстался со своими воспоминаниями. — Есть и у них люди.
— Люди! Какие они люди! — разозлился Виктор. — Убивают всех. В душегубках душат.
— Не все же они такие, — повторил Генка. — И хорошие есть.
— Хорошие! Не верю я этим хорошим. Чего они вечно воюют! Вспомни историю. Кто всегда войны начинал? Немцы! С самого Ледового побоища. Ты вот видел пленных: и у нас в Сибири, и под Ярославлем. Работают себе, дома строят, дороги ремонтируют. Кормят их, одевают, никто пальцем не трогает. А они? Жгут в печах, расстреливают, вешают. Ты вот за него заступаешься: пленный — нельзя. А он бы на тебя не посмотрел. Как Чупахина, как ребят! Разве это люди! А сколько народу они угнали в Германию, продают, покупают, как негров раньше. Людьми торгуют. Это — люди?
Генка открыл было рот, но Виктор не дал ему сказать.
— Какие это люди! Они не только против нас, они против всех людей, против всего мира идут. Высшая раса! Великая Германия! Как ты это объяснишь?
Генка что-то хотел сказать, но Виктор снова перебил его:
— Погоди! Опять заступаться будешь. Ты мне ответь: почему у них фашисты правят? Значит, чем-то хороши они для немцев.
— Не знаю, — буркнул Генка.
— Вот то-то! Все они заодно. Все одинаковые. И этот тоже. Кокнуть бы его, а мы нянчимся.
Генка молчал. Виктор закурил и долго хмуро смотрел в огонь. Смотрел и Генка и думал. Все, о чем говорил Виктор, беспокоило и Генку. Он и сам не раз задавал себе эти вопросы. Действительно, почему немцы всегда начинают войны? Испокон веков. Каждый раз их побеждают, бьют, разбивают, а они окрепнут — и опять воевать. Он вспомнил отца, который, подняв очки на лоб и близоруко щурясь, держал в руках «Фауста» и говорил: «Поразительно! Удивительно! В этой книге весь дух Германии, все ее величие! И вдруг этот массовый психоз. Технически и философски развитая нация вдруг звереет, теряет человеческий облик и начинает уничтожать себе подобных. Ведь нельзя же все объяснить тем, что Гитлер дал работу, дал кусок хлеба. Видимо, есть что-то еще? А может, ничего нет — просто кусок хлеба? Ведь была же в Германии революция в восемнадцатом году. Есть Тельман. И вдруг этот Гитлер! И массовое безумие: немцы — высшая раса, остальные — рабочий скот! Видимо, нужно время и умы, чтобы все это понять, объяснить. Ведь не могут же все немцы быть фашистами. Это тоже противоестественно. Не может этого быть». И вправду, ведь умный народ, вон сколько у них знаменитых ученых, изобретателей, писателей. И почему все они фашистам подчиняются? Генка видел немецкий киножурнал, где Гитлер выступал на стадионе. Весь стадион ревел от восторга.
