Чупахин вдруг вспомнил, как замерз колхозный конюх. Шел с фермы в буран, заплутался и уже перед домом выбился из сил и присел у сугроба, не видя, что рядом забор. От этого воспоминания у Чупахина тоскливо заныло сердце.
— Искать надо, — сказал Виктор Курбатов, прислушиваясь, как злобно и мстительно ревет буря за стенами.
— Пошли покричим, — предложил Костыря.
Вышли и сразу задохнулись от ветра и снежной пыли.
— Старшина! — кричал Виктор, сложив рупором ладони. — Старшина!
— Чупахин! — вторил Костыря. — Старшой! Васька!
— Старшина!!!
Крики гасли в реве и свисте пурги, слова ветром загоняло обратно в глотку. Жохов из автомата выпустил очередь вверх, но ветер тут же заглушил выстрелы, матросы вернулись на пост, залепленные снегом.
— Дело плохо, — сказал Иван Жохов и обвел всех внимательным взглядом маленьких черных глаз. Кряжистый, с мощной шеей борца, по-медвежьи сутулый, он был на редкость молчалив, а если и говорил, то нехотя, будто забытый долг отдавал. «Великий немой» — звали его матросы. Отличался он и невозмутимым спокойствием. Но сейчас тревога за старшину проступала на его широком и всегда добродушном лице.
— Что же делать, ребята? — спросил Петя Пенов, растерянно хлопая белыми ресницами, и, чтобы услышать какой-то утешительный ответ, снял с одного уха наушник. Он неотрывно сидел у рации: на море тоже бушевало, того и гляди раздастся SOS.
— Искать надо, — ответил Генка Лыткин, прозванный за долговязую нескладную фигуру Фитилем.
— Глядите, что творится, — кивнул Костыря на окно, за которым злобно бился буран.
— Искать, — стоял на своем Курбатов, и лицо его побледнело от решимости.
— С тобой никто не спорит, — сказал Жохов. — Дело в другом. Как искать? Давайте обмозгуем.
— Надо сообщить в штаб, — предложил вконец расстроенный Пенов.
— Сдурел? — Костыря выразительно повертел пальцем у своего виска. — Панику поднимать.
— Штаб тут не поможет, — сказал Курбатов. — Сами найдем.
— Вот притихнет малость — и найдем, — уверенно заявил Костыря.
— Неделю будет реветь — неделю ждать будешь? — спросил Пенов. — Он замерзнет.
— Не каркай раньше времени, — огрызнулся Костыря. — Он сибиряк, он знает, что делать. Ему эта буря — раз плюнуть, не то что мне, одесситу. Я человек южный, мороз мне не в жилу.
— В сугроб надо залезать, — сказал Курбатов. — У меня дед так спасся. В степи буран его застал. Три дня в сугробе просидел. Живой остался. Даже не обморозился.
— Раз на раз не сходится, — подал голос Жохов.
