— Подголосок?
— Ну да, вот сын его! — парнишка указал на рыжего. Тот перестал играть и небрежно, по-взрослому спросил:
— Гармонь, что ли, чинить?
— Чинить.
— У папаньки много дела. Погодите, придет, может, и починит.
Подголосок заиграл снова Мы стали ждать вечера.
* * *
Голосок сидел за столом и жадно пил молоко прямо из кринки, принесенной с погреба. Его широкое лицо, руки были красны от загара. Серые глаза смотрели ласково и добродушно. Было ему лет под сорок. Возле губ и на лбу пролегли резкие морщинки. Но его очень молодили волосы — русые, кудрявые, они свешивались на все стороны, и казалось, что на голове у хозяина надета диковинная шапка. Когда мастер поднялся из-за стола и поздоровался, я увидел всю его фигуру, приземистую и крепкую. Не верилось, что такой грубоватый на вид, сильный человек, с короткопалыми натруженными руками, может выполнять тонкую работу, доставившую ему славу искусного мастера.
Хозяин взял гармонь Семёна, осмотрел её, пробежал по ладам и сокрушенно покачал кудлатой головой:
— Да-а-а, тальянка. В музей и то не примут.
Семён нахмурился. Его длинное лицо вытянулось ещё больше.
— Может, всё-таки почините? Жаль бросать. Голоса-то какие! Чистое серебро. Звончей нынешних хромок.
— Половину голосов надо менять, меха переклеивать, клавиатуру сделать заново, планки лакировать. Много дела.
Голосок с сожалением положил гармонику на лавку и добавил, озабоченно посмотрев на нее:
— Времени нет. Сенокос. А ты, парень, откуда?
— С Шабановки. С лесопункта.
— Ну-у? И такую даль шел пешком?
— Пешком.
— Тогда придется сделать тебе гармонь. Я вижу, что ты любишь играть. Иначе бы не трепал сапоги в такую даль. Ладно уж…
Семён повеселел, достал из мешка поллитровку. Голосок сказал вошедшей жене:
— Дуняша, собери ужинать. Гости есть хотят.
— Сейчас, — отозвалась та.
Жена мастера была очень миловидна. Тяжелые рыжеватые косы обвивали ее маленькую голову, гордо посаженную на красивой шее. Темно-рыжий оттенок волос не бросался резко в глаза, цвет их был приятен и благороден. Дуняша неторопливо ходила по избе, собирая на стол. Поставила самовар, стала разливать по кринкам через ситечко парное молоко.
Потом мы сели ужинать. Семен угощал мастера водкой. Голосок взял с полки свой баян, не спеша расстелил на коленях кусок плюша, надел ремень и пробежал пальцами по ладам. Дуняша сидела на табурете, подперев подбородок маленькими крепкими кулачками. В дверь молча проскользнул Подголосок. Он сел рядом с отцом и замер…
