— Чем занимаетесь?
Тася подошла к нему и пояснила:
— Пестунов бригадирство принял, а вот этих товарищей не может уговорить, чтобы начинали пахать.
— Так, — сказал Яшкин. — Когда принял?
— Сегодня, — ответил объездчик.
— Ну, а вы что же? В такое время вздумали крыши крыть? — Меня по два раза в день к телефону вызывают, спрашивают, когда кончим сев. А с такими работягами кончишь, пожалуй, к покрову и урожай снимешь сам-один! Не стыдно вам? Во всех бригадах люди как люди, а здесь…
Гвоздев шумно вздохнул и с размаху вонзил топор глубоко в бревно.
— Не горячись, Матвей Ильич. Пойдем пахать. Мы ведь понимаем… Пошли, мужики. Потом свое дело довершим.
Когда колхозники вместе с бригадиром ушли на конюшню, Тася рассказала председателю о своих делах. Он слушал внимательно и покачивал головой,
— Действительно, дятлы… Метко сказано! — Он снял кепку, достал из кармана серый измятый платок и вытер вспотевший лоб.
— А как дела в других бригадах? — спросила Тася.
— Там лучше, — ответил Яшкин. — Через два-три дня яровые кончим сеять. — Он стал вдруг озабоченным, посмотрел на солнце, которое стояло уже довольно высоко, и сказал:
— Пошли в поле.
Тася едва поспевала за ним, а Матвей Ильич рассказывал, что в первой бригаде посеяли всю пшеницу, что в колхоз приехал секретарь райкома Романов, который помог достать несколько центнеров сена для лошадей у соседней лесозаготовительной организации, и что сам он вчера ездил в РТС.
Все это Яшкин говорил на ходу, ловко перемахивая через канавы. Тася несколько раз отставала от него и не без труда догоняла.
На краю овражка председатель остановился:
— Ты иди к огородникам. Там без тебя запарились. Я теперь этой бригадой займусь основательно, дня два побуду. — Он опять достал платок и вытер лицо. — Семена смотрела?
— Смотрела. Вчера сама перелопачивала пшеницу. Хорошие семена.
— Ну, иди. Дела у нас невпроворот.
Тася несколько секунд постояла, как бы колеблясь, потом попрощалась и повернула обратно. Председатель вдруг крикнул:
— Постой!
Он подошел к ней и, сжав крепкой рукой плечо девушки, заглянул ей в глаза:
— А ты молодец! Спасибо!
Глаза его черные, всегда серьезные, улыбались доброй улыбкой.
— Что вы, — вспыхнула Тася и неловко высвободила плечо.
Яшкин тоже почему-то смутился и, помолчав, сказал уже деловито:
— Во второй бригаде проверь норму высева. Там посевщик норму завышает. А семена хорошие.
Они разошлись. Яшкин, быстро и размашисто шагая, направился по краю оврага в поле, а Тася, проводив его взглядом, двинулась в обратную сторону. Расстояние между ними всё увеличивалось. И хотя Яшкин уже скрылся за кустами, Тасе казалось, что он всё еще рядом и она слышит его скупую похвалу: «Молодец!»
