Лоция ночи | страница 27
А гроб и вправду полон вина,
И его как лодку качает.
Старец весело им говорит:
«Воскресения мертвых чаю.
Уж близко, близко, заройте скорей,
Не мешайте праздновать тут.
Я слышу, слышу предпенье трубы,
И ангелы обновленье несут».
Я с тех пор — как мимо иду,
Наклонюсь, крестясь от прельщенья, —
«Отче, скоро ль?» — и слышу гул,
Будто ветер из-под земли: «Мгновенье!»
49
Братец Волк! Братец Лев!
Ох, держите меня под руки —
Сейчас я буду восклицать!
Как слова ждут! Как некоторы жаждут
Окно ножом под горлом открывать.
Братец Волк! Братец Лев!
Бог как ночная рубаха
К телу прилип —
Сорочка счастливая
Вдохновенья и страха,
Сердца морской прилив.
Братец Волк! Братец Лев!
Вдохновения запой — запила.
Ноги мягкие, как водоросль,
Кровь пьяна!
О, запой! Да пьют — меня.
Не отличить — как слово переходит
В огонь и воздух. За спиною ждут
Так нежно — будто демон с человеком
Как близнецы сиамские живут.
50. Ворон
Старый ворон сердце мое просил —
Воронятам своим отнести:
«А то закопают в землю тебя,
мне уж не выскрести». —
«Злая птица, — ему отвечала я, —
Ты Илью кормил и святых,
А меня ты сам готов сожрать,
Хоть, конечно, куда мне до них».
Отвечала птица: «Вымерзло все кругом.
Холодно, греться-то надо.
Я сердце снесу в ледяной свой дом,
Поклюют пусть иззябшие чада.
Не шутка — три сына и дочь…»
Я палку швырнула в него: Прочь!
Ночью проснулась от боли в груди —
О, какая боль — в сердце боль!
Спрыгнул Ворон с постели, на столик, к дверям —
С клюва капает на пол кровь.
51. В бане
Вчера, вчера топили баню,
И, крепко веником хлещась,
Все становилась я грязнее —
О, бело-розовая грязь!
Но все же, все ж таки — по контуру
Легчающих нагих телес
Двойник златой протерся, огненный
Чрез поры лавою пролез.
Кругом же банный чад парил,
Как ладан грубый, — виноваты,
Все терли бедный свой мундир,
Новили кожаные латы.
И двойника я пламенеющего
Обратно втерла руковицей,
Бросая в вечер, маем веющий,
И ржавый веник свой лысеющий,
И скользко тающее мыльце.
52
Вот праздник Поста гремит,
Как воды поток.
Стала я пустой, как водосточная труба,
Как барабан.
Выбивают руки мои
На боках — песню.
Как воды поток,
Пост меня омыл —
Он сползает вниз,
Унося старую кожу.
«Постой, куда,
Человек ветхий?»
Вот уже Поста
Половина,
И я половиной чиста,
Половиной — змея,
Мелюзина.
Но надеюсь я,
Что к его концу
Стану я гола,
Как из почки лист.
Обступила меня
Пустынников тьма,
Из египетских, темных,
И пригоршнями прямо в глаза, в висок,
Прямо в нежные глуби ума
Раскаленный и томный
Швыряют песок.
53
Каялась я — по шее ладони ребром