Лоция ночи | страница 17

Вся замшелая, как ракушка. Ночами

В ней поет и служит тишина.

Там в проломы входят утра и закаты,

И луна лежит на алтаре,

Сад кругом дичающий, косматый

Руки в окна опускает в сентябре.

Только голубь вдруг вкось

Вспорхнет из колонны,

На которой коростой свилось

Спасенье Ионы.

Пагода, собор или костел —

Это звездный, это — Божий дом,

Забредут ли волк или прохожий —

Ветер напоит его вином.

Ангел даст серебряного хлеба.

Ты когда разрушишься, — тобой

Завладеют тоже ветер, небо,

Тишины неукротимый вой.

4

Жизнь семерична, восьмерична, гнута,

Как венский стул, висящий под Луной.

Ты мне явился, о надрывный Будда,

Как заводской трубы осенний вой.

Ты пролетел над мерзнущим туманом,

Над рельсами куда-то в Сестрорецк,

И промокашка воздуха впитала

Тебя всего. Но это — не конец.

Ты — соль зимы. Ты — первый лед и крыша

Для снулых рыб. Они посмотрят вверх

И видят: тени на ловитву вышли,

И вижу я, что в этих ты и в тех.

5

Свое мучение ночное

Я назвала себе: любовь.

Мы разве знаем что другое?

Мы затвердили — страсть и кровь.

А то была другая боль,

И немота меня трясла,

И мозг от ужаса свивало.

А просто — Ангел сердце мне

Вдруг вырезал концом кинжала.

И вот оно сквозит — пролом,

И смотрит Ангел милосердный —

Как чрез него, хрипя, с трудом

В мир выезжает Всадник бледный.

6

Я подругу умершую видела

Всю ночь напролет во сне.

Может быть — и она меня видела

На той стороне?

Неужели мы тоже для них

Так белы, так бедны словами,

И в слезах и страшны и милы,

Как жених в зеркалах, за свечами?

7

Много снега пало на сердце,

Треснул и сломался лед.

Из глубокой темной проруби

Выплыл серый Ангел-Волк.

Он захлебывался весь,

Подвывал он — мы ли, вы ли,

Обнялись мы с ним и всю,

Всю Вселенную обвыли.

Мы двойным омыли воем

Бойни, тюрьмы и больницы,

Мышку бедную в норе,

И родных умерших лица,

И старушку во дворе.

И унынье задрожало,

И печаль восколыхнулась,

И нечаянная радость

Вдруг стремительно проснулась.

Ангел серый, Ангел-Волк,

Повоем на Луну,

Ты меня в седую полночь

Не оставь одну.

8

Зачем я мучила январь?

Желтят тоски моей закаты

Его заплаканную даль.

Царапну воздух — киноварь

Сочится в мертвый день распятый.

Зачем я мучила январь?

Но и меня он мучил тоже,

Иголки каждый день втыкал

В мою истерзанную кожу

И грубой солью посыпал.

Зачем мы мучимся, январь?

9

Так свет за облаками бьется,

Как мысль за бельмами слепого,

Так — будто кто-то рвется, льется

Через надрезанное слово.

Так херувим, сочась, толкаясь,

Чрез голоса влетает в клирос,

И человек поет, шатаясь,

Одетый в божество — на вырост.

10. Уроки Аббатисы

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34