Ворвавшись в полутемный холл, поднимаю Руиза за шиворот и, заглянув в его ввалившиеся от ужаса глаза, понимаю, что не смогу его побить, как бы мне этого ни хотелось. Заперев дверь, волочу поскуливающего секретаря к лестнице, раздумывая по пути, где бы его запереть на время моего отсутствия. Проходя мимо двери в кухню, случайно вспоминаю, что там есть кладовая без окон и, не раздумывая, тащу секретаря, теперь уже бывшего, туда. В кладовой хорошенько связываю предателя замысловатыми морскими узлами, которые еще в юности научился вязать в яхт-клубе на родной планете. Попутно я там научился нескольким старинным выражениям морского лексикона, которые почему-то очень не нравятся моей маме. Подумав, засовываю предателю в рот столовое полотенце и с чистой совестью запираю кладовую на ключ.
Хорошо еще, что никого из слуг сегодня нет в замке, радуюсь про себя, спускаясь по лестнице. Руиз накануне посоветовал мне всех отпустить до обеда, чтобы не помешали освободить Трика. Он был в курсе моего плана, я доверял ему, потому что пять лет назад выкупил из плена, и он клялся, что никогда этого не забудет. Что-то зацепило меня в этих размышлениях, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, я вернулся в кладовую. Заслышав, как открывается замок, секретарь раздраженно крикнул:
– Ну, наконец – то! Я уж думал, что не дождусь тебя!
Я распахнул дверь. Руиз уже умудрился сесть и выплюнуть кляп, который из жалости я не стал засовывать очень туго. Однако и напористый же гад! Но больше всего меня поразили его слова. Выходит, он действовал не один, и в замке должен быть пособник! И отпустить слуг он мне посоветовал не потому, что боялся за мой план, а потому что они могли помешать его планам! И слова "наконец – то" могли означать только одно – сообщник где-то близко. Поэтому я мгновенно развернулся и лицом к лицу столкнулся с огромным дижанцем. В руке он держал стандартное оружие дижанцев – увесистый широкий топорик. Если человека хорошенько приложить этим милым инструментом, ему не поможет никакая медицина, даже суперсовременная моего мира.
Понимая это, я не стал даже пытаться напасть на него, а, просто шагнув назад, ждал первого выпада. И он не замедлил его сделать. Размахнувшись своим страшным топором, дижанец весь подался ко мне, намереваясь разрубить меня сверху донизу. И, когда он, со всей своей дури, уже летел на меня, я, молниеносно нырнув вправо, схватил его за левую руку и изо всей силы подтолкнул по ходу его движения. И этой нашей соединенной силы как раз хватило ему, чтоб намертво врубить топор в косяк двери и рухнуть на колени. В тот же миг я подскочил к нему сзади и врезал ребром ладони по мощной шее. Дижанец обмяк и больше не шевелился.
