И сам чуть было не свалился под стол. Спасло меня только то, что, оцепенев от страха, я не мог двинуть ни рукой ни ногой.
Сквозь прорехи в расходящейся с места драки толпе я увидел столики в глубине клуба. Тот, что слева от меня, занимала компания негумов, частью голенастых, похожих на насекомых, частью покрытых чешуей, как рептилии, а частью рыбообразных, похлопывающих плавниками. Все они без исключения были разнообразно и со вкусом вооружены. В складках их тел и за поясами можно было найти все, начиная от виброножей и кончая бластерами. Во главе стола, огромный и неподвижный, подергивая щупальцами и попыхивая черным дымом, восседал квадратный, истекающий влагой главарь. То был Десятищуп со своими пиратами. Справа, совсем неподалеку, расположилась группа плечистых мужчин с холодными глазами и заметно оттопыривающимися из-за спрятанного под ними крупнокалиберного автоматического оружия полами пиджаков. Пиджаки этих клиентов Фифа были черными в тонкую белую полоску, рубашки — черными, галстуки — белыми. Главным здесь был поджарый, жаркоглазый, небрежно играющий стаканом человек, похожий на изготовленный к выстрелу смертоносный плазматронный заряд. Это был Пульвидон с отборными громилами из Семьи.
Мне следовало тут же вскочить и убежать, но я остался. Поднявшись из-за столика, который только что знаял, я мог привлечь к себе внимание, а это было последнее, чего мне сейчас хотелось. Глаза пиратов и боевиков Семьи были прикованы ко входу. Несомненно, я был замечен и тщательно изучен и теми, и другими. Кроме того, я отлично видел, что в толпе клиентов все время прохаживались с кровожадным видом пираты и с мрачным — гангстеры.
Большую часть времени обе группировки старались не обращать друг на друга внимания, однако воздух вокруг них так и гудел от напряжения. Дефилирующие пираты то и дело нос к носу сталкивались с людьми Семьи, чертыхались и в ответ выслушивали не блещущее новизной хриплое рычание. Время от времени сидящие за противоположными столиками переглядывались и вполголоса отпускали в адрес друг друга непечатные шуточки.
Не будь я парализован мгновенным потрясением, я, пожалуй, счел бы возникшую ситуацию забавной и полной иронии, поскольку злобными замечаниями и яростными взглядами левый и правый столы обменивались через мою голову. Обе группировки были всецело поглощены своим соперничеством и даже не догадывались о том, что объект этого соперничества сидит у них под самым носом. Но положение мое внушало опасения. Преступники уже предугадали один мой шаг и устроили засаду там, где я был завсегдатаем. Чем дольше я оставался здесь, тем выше становилась вероятность выдать себя, неосторожным поступком или движением привлечь к себе внимание обеих сторон. Поэтому я сидел неподвижно, обливаясь потом под медвежьей шкурой.
