Но она недолго присматривала за ними. Через несколько минут она довольно правдоподобно изобразила зябкую дрожь.
— Я оставила свою шаль в гостиной, — сказала она, — а здесь достаточно прохладно. Если вы извините меня, милорд, я пойду присоединюсь к другим. Но не позволяйте мне торопить вас.
Она улыбнулась и почти поспешила из комнаты, чтобы добиться своего. Мисс Марта Уорсли, подумал он, старается быть свахой и пытается обеспечить счастье своей племянницы.
— Я тоже вернусь, — сказала Кэтрин (ее первые слова, с тех пор, как они оставили гостиную). — Здесь прохладно.
— Нет, — сказал он. — Давайте не будем разочаровывать вашу тетю, торопясь назад в гостиную по пятам за ней.
Она прикусила губу.
— Я хотел получить шанс сказать вам, как вы прекрасно выглядите этим вечером, — сказал он.
Она с несчастным видом посмотрела в его глаза.
— Вы всегда были очень хорошенькой, — сказал он, — когда вы были вся в рюшах, оборках и локонах. В вас была прелесть молодой девушки. Теперь в вас расцвела красота женщины.
— Вы не должны говорить все это, — сказала она.
— Должен, — сказал он. — Я бы пожалел позже вечером, когда все мои гости уедут, если бы не сказал вам эти слова.
Он поднял руку и слегка коснулся костяшками пальцев ее щеки.
Она не дернулась назад, как он ожидал. Он заметил, как она сглотнула.
— Позвольте мне поцеловать вас, — мягко сказал он.
— Нет. — Ее глаза соскользнули к его шейному платку.
Он с огромной неохотой убрал руку.
— Выходите за меня, — сказал он.
— Нет. — Она снова посмотрела в его глаза. — Когда вы перестанете спрашивать?
— Когда вы скажете "да", — сказал он, — или когда ваши глаза сообщат мне, что вы хотите, чтобы я ушел из вашей жизни навсегда.
— О, мои глаза, мои глаза, — сказала она раздраженно. — Вы видите в них то, что желаете видеть.
— Нет, — сказал он. — Я вижу то, что там есть, Кэтрин.
Он надеялся, что не обманывается. Он не верил, что обманывается.
— Я хочу вернуться в гостиную, — сказала она.
— Да, — сказал он. — Дольше оставаться наедине было бы неприлично. Что ж, пойдем.
Она не отпрянула от его прикосновения, хотя отказалась позволить ему поцеловать ее. Она отказалась от его брачного предложения, но в ее глазах была печаль.
Почти тоска.
Он обманывается? — снова спрашивал он себя. Он не верил, что обманывается.
Целых два дня она не осмеливалась выйти на улицу. Хорошо, что погода была холодной и влажной, временами со шквалами мелкого дождя. Но даже дома она не чувствовала себя в безопасности. Она поймала себя на том, что, выжидая его прибытия, выглядывает из окон гораздо чаще, чем хотелось, чтобы можно было вовремя убежать наверх и уклониться от встречи с ним. Хотя она не была уверена, что это получилось бы. Ее тети были взбудоражены, даже тетя Хэтти.
