Шаламов считает также, что из-за того, что вся литературная общественность с силой набросилась на книгу Дудинцева и просто-таки раздавила ее (а книга эта, по мнению Шаламова, очень слаба и неинтересна, как с художественной, так и с идейной стороны), тем самым преградив возможность выхода и написания новых книг, по сути своей отражающих свободные ленинские принципы и более сильных, с точки зрения художественной, чем «Не хлебом единым»[41].
Шаламов считает, что через год, максимум полтора, ЦК партии возьмет в оборот «Литературную газету» за то, что она на протяжении всего времени в своих статьях выступала против того, что сказал XX съезд партии о литературе... По мнению Шаламова, «Литературная газета» явно стоит на позициях «тащи и не пущай».
Говоря о внутренней политике в стране, Шаламов утверждает, что за ближайшие 2-3 года никакого поворота в сторону большей демократизации не произойдет, если только на Советский Союз не будет оказано крепкое давление извне со стороны Америки и европейских стран.
Основываясь на своих наблюдениях во время проживания на станции Туркмен Калининской области, Шаламов расценивает современное крестьянство как явно аполитическую массу с рваческими, кулацкими тенденциями, проявляющимися весьма резко и повсеместно. По мнению Шаламова, крестьянство настроено отнюдь несоветски и не верит ни в бога, ни в черта. Девиз крестьянина — рубай! — говорит Шаламов.
Шаламов утверждает еще и то, что в настоящее время, благодаря социально-экономическим факторам, не может быть написано ни одно по-настоящему крупное произведение. По словам Шаламова, такое же точно мнение высказывает и теоретик литературы профессор Леонид Иванович Тимофеев. «И вдобавок ко всему, — говорит Шаламов, — каким-то естественным подпором в вожди современной литературы проникли люди, творчески бесталанные и завистливые: Сурков, Долматовский, Симонов, Васильев, Смирнов и др.»
Однако, говорит Шаламов, государство существует, и не уважать его, не считаться с ним, противопоставлять себя ему нельзя, а с мелюзгой, мешающей развитию русской литературы, надо бороться.
верно: Ст. оперуполном. КГБ при СМ СССР
ЦА ФСБ РФ. Архивное дело № ПФ-4678, т. 1, часть II, л. 147-149. Машинописная копия.
Донесение № 6
31 мая 1957 г.
...Шаламов появился на фоне университета в конце 1928 года. Главное окружение вокруг него были: Марк Куриц[42], Гезенцвей Сара[43], а также оппозиционеры с литературного отделения, занятия которого он посещал явочным порядком, т.к. не был принят в университет[7*]. В 1929 году В. Шаламов выполнял задания райорганизатора Хамовнического района Н. Адольф44. Шаламов был также знаком со следующими лицами: Арефьевой[45], Лебитом[46], Сарматской[47], Кронманом[48] и Ароном Коганом[49]. В феврале 1929 году Шаламов пытался организовать в переулке на Сретенке печатание листовок на гектографе, но «освоить» гектограф не удалось — печать получалась грязная и дня через два был арестован.
