Кстати, тут уместно отметить, что главным связником Детердинга с немецким центром Лиги, а также с германскими финансистами был уже знакомый нам Георг Белл. Имел Детердинг и очень тесные связи с белогвардейцами. В 1924 году он женился на дочери царского генерала Кудоя-рова, возведенной претендентом на престол Кириллом Романовым в ранг княгини Донской. Установлено, что нефтяной магнат еще до этого брака щедро финансировал белогвардейцев во Франции, а о «Лиге Обера» и говорить не приходится.
Ухватившись за идею завалить Советскую Россию фальшивыми банкнотами, миллиардер Детердинг пожелал встретиться с человеком, который эту идею выдвинул и готов был ее реализовать. И вот герцог Лейхтенбергский (подумать только, с кем водил знакомство уголовник Карумидзе!) представил его Детердингу. Георг Лейхтенбергский — правнук Евгения Богарнэ, пасынка Наполеона. Один из предков герцога, женившись на дочери Николая I, принял русское подданство. Что же касается Георга Лейхтенбергского, то этот полковник царской армии сразу же после революции бросил свое новое отечество и переехал в Германию, где поселился в уединенном замке. Однако эта его удаленность отнюдь не означала, что он забросил всякую политическую деятельность. Наоборот, герцог, с одной стороны, установил теснейшие связи с германскими реакционными кругами, а с другой — продолжал поддерживать контакты с белоэмигрантами, в частности являясь так называемым уполномоченным генерала Врангеля.
Легко понять, почему судьба свела одного проходимца с другим, а потом их двоих — с третьим, самим Генри Детердингом. Встреча состоялась на вилле Детердинга, близ Гааги, вскоре после совещания в парижском ресторане. Если судить по тому, как дальше развивались события, можно с уверенностью сказать, что Карумидзе удалось расположить к себе этого своенравного нефтяного магната. Более того, в начале июня 1926 года, уже в Лондоне, по инициативе все того же Детердинга состоялась в глубокой тайне «историческая встреча».
Карумидзе с Черчиллем, занимавшим в то время пост министра финансов. На этой встрече следует остановиться особо.
4 мая 1926 года в Англии началась первая в истории страны всеобщая стачка. Именно в этот драматический момент вновь, уже в который раз, ярко проявилась ненависть Черчилля к левому движению. Казалось бы, интересы министра финансов лежат немного в стороне от проблем, связанных с забастовочным движением. Но реакционный заряд министра был настолько силен, что, оттирая других членов кабинета, в первую очередь министра внутренних дел, он с засученными рукавами ринулся в бой. В конце концов ему удалось подавить стачку не без помощи руководителей тредюнионов.
