Был ли Гагарин таким с детства, готовым ради политического успеха Ватикана идти на подлость и клевету? Конечно же нет, человек рождается хоть и с определенными наклонностями, но без всяких идейных установок. Совершая подлость в молодости и в зрелом возрасте, Иван Сергеевич уже считал, что такие поступки могут быть угодны Богу, если они нужны церкви.
Преступления, угодные Богу, который через своего Сына проповедовал в Евангелии: «Не лжесвидетельствуй, не прелюбодействуй, не убий» — очевидные логические противоречия. Но в мысли Гагарина не рождалось сомнений от такой нелогичности, поскольку фанатизм, какой бы степени он ни был, уже не знает логики, не знает сомнений: для настоящего христианина нет никаких десяти заповедей, нет никакого Иисуса Христа, есть только бог, награждающий за безоговорочную преданность ему, и есть проводник воли этого бога — церковь. < Мальцев С. А., 2003 >
Сознание молодого князя, в котором христианская идея, услышанная в детстве, превратилась в идеологию преступника, было сформировано его родственницей Софьей Петровной Свечиной в ходе процесса, который мы теперь называем психологической обработкой, кодированием. Мы сейчас видим, что это очень распространенное явление. Следуя логике и зная метод такой обработки, можно определенно утверждать, что она имеет всегда свою начальную отправную точку во времени и того, кто совершает этот процесс.
Сто лет спустя другой профессиональный специалист по психологическому кодированию — Адольф Гитлер — скажет так об этой отправной точке: «В четыре года мы даем в руки ребенка флажок, и, сам того не подозревая, он поступает в обработку к нам, которая будет продолжаться всю его жизнь».
Был в жизни князя Гагарина этот начальный момент его новой духовной жизни, когда он оказался под духовной опекой Свечиной, и Софья Петровна стала для него скульптором его души, или, как бы мы сейчас ее назвали, — оператором-психологом. В свою очередь, сама Софья Свечина тоже имела в жизни тот отправной момент, когда ее сознание изменил, заполнив идеологией, другой оператор-психолог. Это были миссионеры Общества Иисуса, проводившие с ней в Петербурге долгие задушевные беседы.
Те миссионеры тоже, в свою очередь, когда-то стали предметом психологической обработки, поскольку с идеологией в уме не рождаются. И так можно видеть, что ниточка преемственности, передачи этого состояния умственной и моральной зависимости идет дальше и дальше в прошлое, где она ускользает от нашего внимания, если мы не обратимся к истории самих кодирующих, вырабатывающих идеологии организаций, тайных обществ, орденов, к истории их преемственности друг от друга.
