Да, порой он бывал беспощаден, но к кому? К людям, проявлявшим безответственность и разгильдяйство. Безусловно прав писатель С.С.Смирнов, что: "Любой беспристрастный историк должен признать, что проявление суровости характера Жукова диктовалось полководцу его пониманием своего сурового долга перед родиной и народом и никогда не объяснялось какими-то мелкими личными соображениями, не были порождением властолюбия, жестокости натуры".[9]
Георгий Константинович не был злопамятным, его отзывчивость иногда просто поражала. Наиболее ярким примером этой черты характера являются отношения его с маршалом Коневым.
Известно, что в период обороны Москвы Жуков дважды спас его от кары Сталина, угрожавшей ему неминуемой гибелью. Конев отплатил ему клеветнической статьей в «Правде» (1957 г.), написанной в угоду пришедшему к власти Хрущеву. Спустя годы Жуков простил Конева, явившегося к нему «виниться». Упоминают и о словах Жукова, обращенных к генералу А.П.Белобородову: "Будешь писать, не своди старые счеты. Нехорошо!"[10]
Мне почти не доводилось общаться с первой семьей маршала, я никогда не встречался с его первой женой, однако от людей, близких к нему (Н.А.Антипенко, его жена и др.) часто слышал, как заботлив он был к семье, к дочерям Эре и Элле, как следил за их воспитанием, образованием, как учил их обретать самостоятельность в жизни своим трудом, независимо от высокого положения родителей.
Когда Георгий Константинович был прикован к постели, дочери окружали его вниманием, часто навещали или общались по телефону. В своих воспоминаниях, печатавшихся неоднократно, дочери посвятили немало удивительно теплых строк дорогой им памяти о любимых и любящих родителях.
В течение последних лет я был свидетелем во многом счастливой жизни второй семьи маршала, счастливой благодаря взаимному и глубокому чувству супругов. Галина Александровна была молодой женщиной необыкновенного обаяния, ее лицо, глаза постоянно излучали доброту, желание сделать человеку что-то доброе, приятное. Не какие-то материальные блага, а чистое, благородное чувство лежало в основе ее любви, ее искренней преданности любимому человеку, своей семье.
Много лет работая с Галиной Александровной в одном лечебном учреждении и побывав однажды ее пациентом с нелегким заболеванием, я видел ее душевные качества, ее профессиональный уровень и отлично понимал, почему она пользовалась в коллективе огромным уважением и искренней любовью. Когда Георгий Константинович начал работу над своей книгой, она оказывала неоценимую помощь как ему, так и редактору, особенно в сглаживании нередко возникавших конфликтных ситуаций между автором и консультантами издательства или военными специалистами. В период огромной по объему работы над вторым изданием сама Галина Александровна уже была тяжело больна и буквально сгорала не по дням, а по часам.
