Подозрения Гвендолин тут же подтвердились, едва граф наконец посмотрел на нее.
– Мисс Адамс, остатки разума говорят мне, что вы ужасно осложните мою жизнь и лучше от вас избавиться.
Однако голос разума не единственный голос, который я слышу… и уж, конечно, не тот, к которому я должен прислушаться, – мрачно закончил он.
Взгляд задержался на ее губах… скользнул ниже. И тело Гвендолин отреагировало мгновенно.
Он пытался смутить ее… У него это отлично получалось.
Но ведь Дориана ждут безумие и смерть, по сравнению с которыми ее собственные тревоги, возможно, ничто.
Когда желтые глаза наконец оторвались от ее груди, Гвендолин удалось собраться с мыслями.
– Сомневаюсь, что голос разума самый верный, – сказала она. – Если Абонвиль вздумает увезти меня отсюда, я закачу ему истерику. Зачем было прилагать столько усилий, чтобы приготовиться к свадьбе? В моих волосах полно шпилек, а горничная так затянула корсет, что даже удивительно, как я еще дышу. Ей потребовался целый час, чтобы надеть на меня платье, и я потеряю не меньше трех, чтобы его снять.
– Я могу сделать это за минуту, – тихо сказал Дориан, – и буду только счастлив. Лучше не искушай меня подобными мыслями.
«Можно подумать, они только сейчас пришли ему в голову»., – фыркнула про себя Гвендолин, ведь, по его признанию, у него давно не было женщин.
И хотя она знала, что граф лишь испытывает ее, но не могла остаться равнодушной. Он выше, чем она. Тяжелее. Сильнее.
На мгновение Гвендолин запаниковала, но тут же взяла себя в руки: он только притворяется сумасшедшим; и позволить себя запугать – не лучший способ завоевать доверие будущего мужа.
– А по-моему, без искушения лучше не будет, – заметила Гвендолин. – Я, не хочу, чтобы вы проявляли ко мне равнодушие.
– Тебе же было бы лучше.
Дориан не шевельнулся, но его хриплый голос и сверкающие глаза буквально давили на нее.
Гвендолин напомнила себе, что Всемогущий создавал всяческие препятствия на ее пути с самого ее рождения, неоднократно сталкивал с мужчинами, которые хотели напугать или унизить ее. Поэтому она достаточно опытна, чтобы справиться с графом.
– Я знаю, что являюсь для вас ужасной обузой, – сказала Гвендолин. – Догадываюсь, что вы чувствуете себя загнанным в угол, понимаю ваше презрение к своим… мужским порывам, которые заставляют вас действовать вопреки логике. Но посмотрите на это с другой точки зрения. Ведь отсутствие подобных желаний связано с потерей здоровья и силы. – Заметив его мимолетное удивление, она продолжала настаивать:
