Он вытащил оружие, которое и скрывали ножны. Это была сабля, почти такая же как у Гора, но… но! Её широкое лезвие, пересекали три вертикальные полоски. Каждая из них своего цвета. Белого как ножны, черного как ночь и зелёного как молодая трава.
Незнакомец неспешно шел к замершим воинам. Шаги его были мягкими и тихими. Он словно не шел, а плыл.
Первым в себя пришел Нирлин, он не стал ждать, пока нападет незнакомец, а напал первым. Его тяжелый меч взлетел в воздух, но лишь для того, что безвольно упасть вслед за телом своего хозяина, на пол.
Глядя на обезглавленного наёмника, незнакомец залился истерическим хохотом. Никто даже не заметил молниеносного движения хозяина башни.
— Жалко, — незнакомец посмотрел на труп и грустно покачал головой, — не удержался я чего-то, теперь живой труп не выйдет.
Он поднял безумные глаза на окаменевших людей и продолжил:
— Ну, это ничего. Вас я так рубить не буду! Я аккуратно…
Он вырос перед воинами будто из-под земли, и его оружие уже начало описывать смертельную дугу, как вдруг Равен выставил перед собой руки и закричал:
— Стой, стой! Мы не хотели вторгаться к тебе, нас послал Виллорд!
Человек остановился и впился глазами в Равена.
— Что ты сказал, червь?
— Меня послал Виллорд! Сами бы мы никогда бы не дерзнули…
— Закрой рот тварь. Виллорд уже лет четыреста как мертв!
— Могу поклясться чем угодно, — Равен не обращал внимание на удивленно-непонимающие глаза своих спутников. Чуть понизив голос, парень проговорил:
— Я знаю правду о Великих!
Зрачки незнакомца расширились вдвое. Он молча опустил саблю и воткнул её в ножны. Развернувшись, он вернулся к своему стулу. Усевшись, чернокнижник поманил рукой Равена:
— Эй, тля! Иди-ка сюда…
Равен подошел к незнакомцу и встал напротив него. Тот ещё с минуту сверлил парня глазами, затем спросил очень тихим и злым голосом:
— Что тебе рассказывал Заточенный?
— Немного, я встретился с ним случайно, — Равен, практически ничего не тая, выложил незнакомцу всю свою историю.
По мере рассказа на лицо человека наползала краска, и когда парень закончил хозяин Геурга вскочил и отвесил Равену тяжелейшую пощечину.
— Что ты мелешь, грязь? Ты, такое страшное ничтожество и трогал руками Древний меч? Да ещё и такой, что сам Виллорд о нём не слышал?
Он схватил Равена за запястье, и всмотрелся в его ладони. Вдруг, его глаза расширились, и он отпрянул от парня, как от прокаженного.
— Ты… но как ты смог? Ты же ничтожество…
Он обхватил голову руками и замолчал. Затем вскочил, схватил Равена за грудки и прорычал:
