Ярость Дракона — безграничная ярость. Следовательно, очень короткая. Каэдрон остыл, едва набрав высоту, и теперь просто летел, злился на себя. Почему не убил мерзавку на месте?! Потому, что права? Еще чего! Он не Кот! Разве что хвастун… немножко. Так уж, похоже, сложилось между ними: раз отступил перед топором и теперь обречен отступать всегда. Чума ходячая! И куда же она потащится? Путей не знает, денег почти нет. И любой встречный маг, даже самый беззлобный Земной, сочтет за лучшее убить ее на месте. Только не встретится она с магами. Серые Пределы ей не пройти и не обойти. И мертвяки порвут ее без всякой магии. Они по определению ненавидят все живое.
Внизу что-то коротко блеснуло. А? Ага!!! Кто смеет пасти скот на заповедных лугах?! Дракон камнем упал вниз, загасив шум и рев. Послушный воздух беззвучно раздался под тушей.
Впереди ясно чувствовалась чужая магия. Чужая и незнакомая, чего не могло быть. Каэдрон на всякий случай спрятал свою Силу, так, словно магии вовсе нет, словно ты — обычный человек.
На песчаной косе у реки стояла изящная юная самка-единорог. Вот как! Священное животное удрало из загонов монастыря! Взять ветку и отогнать дуру обратно, пока не попалась браконьерам?
Единорог шагнул к воде, встряхнул гривой, сверкнули снежно-золотые нити — и в воду пошла девочка-подросток. Каэдрон чуть не охнул от изумления. Он слышал, конечно, о таком — но только в сказках!
Девочка сохранила неуловимое сходство с единорогом. Так же ходили, перекатывались под гладкой кожей мышцы, так же грациозно ступали ноги по плещущей воде, что-то дикое чудилось в стремительных разворотах головы, в мгновенных взглядах на заросли у реки.
Она почти прошла мимо Каэдрона в лес, когда он решился выдать себя.
_ Так вот кто укрывается в загонах монастыря! — ехидно сказал он.
Девочка вздрогнула, вскинулась, Каэдрон наткнулся на ее изумленный взгляд — и пришел в себя очень не скоро.
— Владыка…
— Почему ты здесь? Охотники же…?
Девочка еле заметно вздохнула:
— Мы уходим, Владыка. Я из последних, немного отстала.
— Почему уходите?
— Драконы любопытны, — резковато пояснила девочка. — Нам так нельзя. Мы живем в тайне. И мы живы тайной. Не препятствуй нашему пути. Прощай.
Каэдрон растерянно проводил взглядом уносившуюся в лес снежно-золотую тень. Он хотел остановить ее! Но не посмел. Впервые за свою жизнь.
Сердце странно колотилось, и хотелось сделать что-нибудь лихое. Но вроде не спалить чего-нибудь, кажется. Каэдрон решил, что сейчас он вернется домой и поругается с отцом! А еще — найдет Лой, свою… хм… маму. Если кто и может рассказать о девочках-единорогах, так это она. Ведь Кошки знают все на свете.
