— И почему Лой решила, что у тебя речь не развита? — высказался юноша. — Я бы так не сказал…
— И ее ненавижу! — четко определила Тамара. — Вечно юная. Вечно прекрасная. За что? Потому что маг. А я не маг. Значит, живи уродкой?!
— Ты не уродка, — сказал Каэдрон, дотошно ее оглядев. — У тебя женственности нет. Отец говорил, это каких-то веществ не хватает…
Юноша вдруг оживился.
— Хочешь, я тебя исправлю? — предложил он. — Это просто! Ты, главное, не сопротивляйся!
— Я же пьяная, как я могу сопротивляться? — резонно заметила Тамара. — Со мной сейчас делай что хошь..
Юноша легко встал. Выглядел он вовсе не пьяным. Черт, он даже выпившим не выглядел! А серьезный-то какой!
Тамара почувствовала, как странно натянулось платье на бедрах. И вырез вдруг стал как-то откровеннее… и тяжесть в совершенно непривычном месте повела ее вниз-вперед. Пришлось слегка откинуться назад и отвести плечи. Враз исчезла привычная спортивная сутулость. Зато платье на груди так натянулось, что стало труднее дышать, и если б не вырез…
— Ого! — подивился Каэдрон. — Вот это фигурка, не хуже, чем у тети Рады! А ну-ка встань!
Вставание оказалось непростым действием, и вовсе не из-за опьянения. Внезапно отяжелевшие части тела отставали друг от друга, пришлось их подтягивать поочередно. Вместо жесткого прыжка на ноги получилось нечто волнообразно-перетекающе-догоняющее.
— Конфетка! — удовлетворенно заключил Каэдрон. — Ай да я. Поглядись в зеркало.
До Тамары дошло, что юноша не отрывает от нее взгляда. И в глубине его глаз разгорается теплое такое сияние. Зеркало подсказало причину, о которой она подзабыла по пьяни: платье-то прозрачное, а сама она теперь вовсе не та гончая, какой была раньше. Следующая мысль была о Каэдроне, да такая бесстыжая, что жар охватил лицо.
— Нет!!! — завизжала она впервые в жизни.
И все кончилось. Обвисло платье, ничего больше не тянуло, не стесняло, и не пялился Каэдрон — потому что не на что было пялиться.
— У меня получилось! — радостно заявил юноша. — Магия Лой сильна! Когда ты пьяная…
— Я протрезвею, — угрюмо пообещала Тамара. — И тогда каюк ее магии!
— Нельзя! — возразил юноша. — Лой хорошая! И она моя мать, кстати.
— Она била меня в замке, — напомнила Тамара. — Она же маг, ей все дозволено. Сильные мира сего… и другого… им все можно, они неподсудны! Ненавижу всех. И отомщу. Как долго я ждала этого, если б ты знал! Там, в Изнанке, таких, как она, мне бы ни за что не достать.
— А ты опасная! — оценил Каэдрон. — И почему отец не убил тебя? Видно, есть причина…
