Детский сад | страница 17

- Оба! - сказал он вдруг и опустил бинокль. - На нас показывают! - обвел взглядом. - Засекли!

Все дружно побежали к машине.

По дороге назад от опасного места пустились в бурные обсуждения по поводу дальнейшего плана действий. Вернее, в бурное обсуждение вступил Стас, причем сам с собой. Он сам предлагал варианты и сам же их сокрушительно ниспровергал. Егор с Максом пытались вставлять какие-то реплики, но он отмахивался.

Разволновался старик, надо было дать ему время успокоиться.

Наконец заткнулся, вытащил карту. Тезка ехал медленно, по следам погибшей фуры, поглядывая в зеркала.

Наверно, в ту сторону обзор лучше. Если что - перегоняют машину. Гады. Интересно откуда они такие летели? Может из Белоруссии, а может из Польши или еще дальше?

А эти паучары!

Ребят было жалко.

Небось, тоже с голодухи рванули. М. же она известно - город хлебный, столько туда со всей страны везли.

Черт!

Егор чувствовал злость, накопившуюся в груди и искавшую выход.

- Вернемся и сожжем там все к черту! - вдруг, неожиданно для себя, громко сказал он. - Тормози!

Тезка послушно надавил на педаль. Максим одобрительно кивал.

На белой- белой дороге, окаймленной высокими нежными тополями, посреди белых-белых с березовыми перелесками полей, стояла черная-черная машина. В черной-черной машине давно и горячо спорили.

Стас возражал.

Вначале он пытался делать это спокойно, с достоинством, потом стал заводиться и жестикулировать, сейчас он уже не просто жестикулировал - он яростно чесал бороду, он плевался, он возводил глаза к потолку машины и возмущенно шевелил пухлыми губами.

Общий смысл его речей можно было свести к одной длинной фразе - Стас не собирался умирать идиотом, потому что за компанию с идиотами умирают только идиоты, а у него, у Стаса, в жизни есть еще дела, которые кроме него никто не сделает, поэтому он даже и не идиотом умирать не хочет.

Максим уже давно презрительно замолчал, а Егор все что-то доказывал.

Правда метаморфозы, происходящие со Стасом, нашли свое отражение и в нем. Говоря вначале горячо и резко, не желая убеждать, просто стреляя словами, сейчас он уже пытался именно что объяснить.

Осознав перемену, он понял, что убеждает уже себя.

И действительно. Былая уверенность в необходимости совершить правосудие куда-то делась. Он все еще рубил про пауков и паучье гнездо, но делал это по инерции - злости не было.

Кое в чем Стас оказывался прав.

Это была просто дорожная история.

Задача, которую сейчас будут решать они, а после них ее будут решать другие проезжающие, вот так.