Он услышал, как сзади открылась дверь, однако не шелохнулся.
-- А, вот и вы! -- сказал англичанин, слегка поклонившись.-- Я уже начал волноваться, дорогая моя. Мы четыре часа терпеливо ждали в машине, пока это произойдет, а ведь мы здесь, можно сказать, как бы на краю света... Беда себя ждать не заставит.
-- Оставьте меня. Уходите. Замолчите. Пожалуйста, оставьте меня. Зачем вы пришли?
-- Дорогая моя, опасения вполне оправданны...
-- Я вас ненавижу,-- сказала она,-- вы мне противны. Почему вы ходите за мной? Вы мне обещали...
-- В следующий раз, дорогая, все же оставляйте украшения в отеле. Так будет лучше.
-- Почему вы все время пытаетесь меня унизить?
-- Если кто и унижен, так это я, дорогая. По крайней мере, согласно действующим условностям. Мы,
разумеется, выше этого. The happy few...** Однако на сей раз вы и впрямь зашли слишком далеко. Я не говорю о себе! Я готов на все, вы это знаете. Я вас люблю. И я не раз доказывал вам это. В конце концов, с вами могло что-нибудь случиться. Единственное, о чем я вас прошу, это быть хоть чуточку... поразборчивее.
-- И вы пьяны. Вы снова пьяны.
-- Это от отчаяния, дорогая. Четыре часа в машине, всякие мысли... Согласитесь, я не самый счастливый человек на земле.
-- Замолчите. О Боже мой, замолчите!
Она всхлипывала. Ренье не видел, но был уверен, что она растирает глаза кулаками: это были всхлипывания ребенка. Он не хотел ни думать, ни понимать. Он хотел только слышать лай тюленей, крик морских птиц, гул Океана. Он стоял среди них, неподвижный, с опущенными глазами, и мерз. А может, просто дрожал от страха.
-- Зачем вы меня спасли? -- крикнула она.-- Не надо было мне мешать. Одна волна -- и конец. Я устала. Я больше не могу так жить. Не надо было мне мешать.
-- Мсье,-- произнес англичанин с пафосом,-- как мне выразить вам свою благодарность? Нашу благодарность, если быть точным. Позвольте мне от имени всех нас... Мы все бесконечно вам признательны... Успокойтесь, дорогая моя, пойдемте. Уверяю вас, я уже не страдаю... Что же до остального... Сходим к профессору Гузману, в Монтевидео. Говорят, он творит чудеса. Не правда ли, Марио?
Тореадор пожал плечами.
-- Не правда ли, Марио? Великий человек, настоящий целитель... Наука еще не сказала последнего слова. Он написал все это в своей книге. Не правда ли, Марио?
-- О, да ладно уж,-- сказал тореадор.
-- Вспомни светскую даму, у которой по-настоящему получалось лишь с жокеями весом ровно в пятьдесят два кило... И ту, которая всегда требовала, чтобы в это время стучали в дверь: три коротких удара, один долгий. Душа человека -- непостижима. А жена банкира, которую возбуждал только звонок сигнализации, установленной на сейфе: она всегда попадала в глупое положение, потому что от этого просыпался муж...
