Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, - успокоил ее профессор. При этом ему не удалось скрыть иронию, мелькнувшую где-то в уголках губ. - Если бы Адам оставлял по городу обескровленные трупы, вы давно бы прочли об этом в местной прессе. - Он натужно откашлялся и, похоже, очень понравился себе в роли актера-любителя. Вместо аплодисментов Леа просто выжидающе уставилась на него, пока он не нахмурился и не принял свой обычный вид.
Это так, шутка. Должен, впрочем, признаться, что общаться с вами, Леа, мне несколько тяжело. Адам рассказал, что объяснил вам все по поводу нас, поэтому мне просто непонятно, почему вы в таком случае до сих пор находитесь в этом состоянии, оно ведь крайне неудобно. Видите ли, я очень люблю людей... Как бы вам это объяснить? Адам говорил вам о двух душах в наших телах? - Профессор Каррьер вопросительно посмотрел на Леа, и та в нерешительности кивнула, не совсем понимая, к чему клонит собеседник. - Ну... интерес нам подобных к людям сам по себе невелик. Похоже, все задумано так, что два этих вида существуют рядом как хищник и дичь. При этом точкой соприкосновения должна быть только кровь. К сожалению, все в этом мире не совершенно, потому что демон - существо очень властное, но ему не всегда удается захватить всю территорию. Поэтому часто остаются следы прежнего хозяина, если вы понимаете, о чем я говорю. Нужно много усилий и, в первую очередь, много времени. Но можно, как хорошему археологу, откопать человеческую составляющую. Для этого следует подавить то, что важно для демона.
Профессор сделал паузу, словно прислушиваясь к себе. Леа была очень благодарна ему за внезапную тишину. В таком ослабленном состоянии ей нужно было как следует сконцентрироваться, чтобы ничего не упустить. В то же время ее удивило то, насколько различны были оба мужчины, несмотря на их близость: в то время как Адама было трудно разговорить даже под угрозой изощренных пыток, слова из профессора Каррьера так и лились, словно пена из открытой бутылки шампанского.
Его руки слегка вздрогнули, выдавая, что он вновь предался воспоминаниям.
- Потребность в питье имеет для нас почти экзистенциальное значение, ей практически невозможно противостоять. Это сравнимо с человеческой сексуальностью: ее можно подавлять, накладывать на себя целибат, пытаться направить ее в определенное русло, но рано или поздно она пробьет себе дорогу. Думаешь, что у тебя все под контролем, и вдруг приходишь в себя запыхавшимся и испачканным рядом с каким-то телом, очень надеясь на то, что это воспоминание никогда не перейдет границы расплывчатого. Жадных демонов и людей никогда нельзя недооценивать, дорогая моя.
