Эта дрянь была скорее паром, ибо падала вниз со странной медлительностью, по дороге завиваясь странными кольцами. Коснувшись земли, она поднялась вверх, закрутилась, несколько секунд стояла неподвижно, подобно нерешительному фантому, а затем двинулась вперед1, пройдя мимо каменных стен, по склону холма, к лагерю наемников.
С вершины башни огромная урна продолжала изрыгать неиссякаемый поток смертоносной жидкости. Агохоф перегнулся через парапет и внимательно наблюдал за своим созданием. Затем он заговорил с кем-то, кто стоял рядом с ним. Конан полагал, что рядом с колдуном стоит Ивор.
Что за зараза, что за яд таится в этом паре? Конан ничуть не сомневался, что Агохоф породил нечто крайне вредоносное. Более всего ему сейчас хотелось бы каким-то образом оказаться рядом с Агохофом и свернуть ему тощую шею. Но это желание он отринул как невыполнимое.
Вместо этого он осторожно подобрался поближе и стал высматривать, что находится на соседней террасе.
Перед закрытыми городскими воротами виднелось несколько стражников. Все их внимание было целиком поглощено низвергающимся серым водопадом. Как зачарованные, они с почти тельного расстояния наблюдали за тем, как свиваются серые кольца. Находящиеся на стене солдаты тоже не сводили глаз с фантома и, казалось, забыли обо всем остальном. Конан соскользнул с террасы и бесшумно, никем не замеченный, направился вниз по склону к лагерю наемников.
Однако когда он был уже у края следующей террасы, ему пришлось замереть. Ибо там возле оседланной лошади стоял человек. Это был, несомненно, кто-то из кордона, поставленного Браго. На человеке поверх лат красовался плащ с гербом капитана-изменника. Он стоял, скрытый кустарником, лицом в сторону лагеря и глядел на ряды ближайших к нему палаток.
К счастью, больше никого поблизости не было видно. Конан присел на корточки и спрыгнул вниз.
Мгновение спустя в ночи раздался придушенный крик, сопровождаемый хрустом ломающегося позвоночника. Киммериец бросил безжизненное тело стражника на траву. Он наклонился и сорвал с трупа пояс с мечом и плащ.
Лошадь зафыркала и попятилась. Конан схватил ее за поводья и наклонил ее голову вниз. В одно мгновение он уже взлетел в седло и погнал животное к лагерю. При этом он ревел так громко, что могли бы проснуться не только пьяные, но и мертвецы.
– Товарищи, к оружию! Нас предали! Лагерь окружен! Вставайте с постелей, ленивцы, грязные свиньи!
Ревя во всю глотку, Конан беспощадно погнал лошадь прямо на палатки. Перепуганное животное несколько раз споткнулось о натянутые веревки и колышки. Из палаток понеслись ругательства.
