Йилдиз, похоже, не слушал генерала. Он глядел в зеленое окно с тем же вниманием, с каким недавно наблюдал потешный бой двух девушек на арене.
— Это просто восхитительно, Улутхан! Видеть, что происходит в этот миг за много дней пути отсюда! Я думаю, что это волшебство можно использовать, чтобы поднять воинский дух у нашей знати и склонить ее да и жрецов к одобрению этой кампании. Такое зрелище никого не оставит равнодушным! — Король улыбнулся, а затем рассеянно пожал плечами. — Нет, мы и так утвердимся в Венджипуре. Это лишь вопрос времени, и причем ближайшего. Но при помощи этого связующего звена между столицей и героическими воинами на границах империи мы сможем воодушевить всех сомневающихся в необходимости этой войны.
— Разумеется, Ваше Величество, отличная идея! — поддакнул Аболхассан не очень искренним голосом, а затем бросил через плечо Улутхану: — Ну а теперь, уважаемый чародей, я хочу напомнить, что судьба этого маленького отряда не является определяющим звеном успеха всей войны. Не могли бы вы теперь, когда наши герои сделали свое дело, убив шамана и предоставив вам свободу действий, показать нам главные ворота столицы Вендии — Венджипура? Я бы хотел взглянуть, как несет службу стража на стене и у ворот. Поверьте, ничто так не отражает общий моральный дух армии, как… эй, что случилось?
Все пятеро присутствующих обернулись к мерцающему окну, по которому поползли серо-белые клубы не то тумана, не то дыма, постепенно сгущающегося и скрывающего джунгли. Через несколько мгновений все окно оказалось затянутым плотной, непроницаемой пеленой.
В самом центре зеркала появилась какая-то черная точка. Пульсируя и увеличиваясь в размерах, она явно приближалась к наблюдающим с большой скоростью.
В тот момент, когда Асхар уже был готов отскочить с дороги таинственного предмета, тот остановился, заняв почти всю плоскость окна. На фоне клубящейся мглы из глубины зеркала на Йилдиза и его подданных смотрел огромный череп, отлитый или отчеканенный из серебра и украшенный драгоценными камнями. Его зубы были заточенными, как иглы, алмазами, в глазницах сверкали кровавым огнем два больших рубина. Зеленые нефритовые и желтые топазовые пластины обрамляли страшную маску.
— Бисмиллах! — не сдержав проклятия, Улутхан взмахом руки опрокинул чашу с маслом. — Этот череп — личный знак Моджурны. Его талисман, фетиш. Да обрушит Тарим на него свои стрелы! Повелитель, примите мои извинения!
