Они прошли по широкому парапету, соединявшему две из пяти башен замка. Лучи полуденного солнца освещали красивый пейзаж, расстилавшийся внизу, — зеленые поля с желтыми соломенными крышами домов и вьющаяся между чистая река, в которой отражалось голубое небо.
Ульф привел их в следующую башню и остановился перед парой стражников, стоявших по обе стороны тяжелой металлической двери.
— Мы используем северную башню как сторожевой пункт, — объяснял он гостям, открывая замок. Помещения Эдрама слишком сырые из-за реки, поэтому у нас нет специальной тюрьмы. Но все же мы нашли подходящее помещение.
Ульф толкнул дверь внутрь и провел их в комнату, в которой было тепло из-за раскаленной жаровни в углу. Лучи солнца пробивались сквозь узкие стрельчатые окна, расположенные высоко в стенах. Ниже стены были украшены конской упряжью и различными инструментами, казавшимися здесь неуместными. Еще какие-то приспособления были в беспорядке разбросаны по полу.
В центре комнаты они увидели огромное колесо, подвешенное цепью к крюку на потолке, к которому был привязан человек.
Это был простой крестьянский парень в грубой одежде, сквозь прорехи которой были видны следы ожогов, ошпаривания и других пыток. Пленник никак не отреагировал на появление людей, его бледное измученное лицо словно застыло.
— Он ничего не говорит, кроме каких-то странных проклятий, — пояснил Ульф. — Но когда его брали, он боролся как дьявол. — Сквайр указал рукой на жаровню с тлеющими розово серыми углями. — Милорд, не попробуете ли вы поговорить с ним при помощи раскаленных щипцов? Может быть, вы добьетесь большего успеха, чем мы!
Но барон не обратил внимания на предложение Ульфа, скептически разглядывая пленника.
— Да он же просто мальчишка, — с явным разочарованием произнес он. — Ничего себе страшный мятежник!
— Надо сказать ему «Каа нама каа ладжерама», — заметил Фавиан, стоявший у дверей. — Те, кто не являются последователями змеиного бога, могут спокойно произносить эти слова.
Маршал Дарвальд подошел к узнику, взяв на себя роль доброго следователя.
— Эй, парень, не бойся, я не причиню тебе вреда, — внимательно вглядевшись в лицо парня, он вдруг в ярости повернулся к Ульфу. — Как он может нам что-нибудь сказать? Какой дурак изуродовал ему рот?
— Нет, нет, это часть змеиного ритуала! — поспешно проговорил Ульф и, схватив со стены ненагретые щипцы, подошел к узнику. — Они разрезают свои собственные языки, только так они могут произносить священные заклинания Сета, — Он сунул щипцы в рот парня, чтобы достать язык, но мгновенно отскочил назад, бросив щипцы на пол, когда жертва вдруг ожила и зарычала.
