Меткалф сошел с дорожки и стоял освещенный лунным светом, разглядывая дерево.
— Там что-то есть, — объявил он торжественно. — Листва такая густая, что я не могу разглядеть — что. Но могу поклясться, что это та самая чертова кошка. Она просто преследует роллу.
Он вынул сигару изо рта и выдохнул пару изумительных по форме колец дыма, которые, как привидения, поплыли в воздухе.
— Генри, — крикнул он, — принеси мне ружье! Двенадцатый калибр стоит прямо за дверью.
Этого было достаточно, чтобы Дойл бросился к стене. Он чуть не упал, но удержался. Он уронил веревку, чуть не потерял мешок. Ролла внутри снова начал трепыхаться.
— Тебе что, попрыгать охота? — яростно зашипел Дойл.
Он перекинул мешок через забор и услышал, как он ударился о мостовую. Он понадеялся, что не убил роллу, потому что его пленник мог оказаться ценным приобретением. Его можно будет продать в цирк, там любят такие идиотские штуки.
Дойл добрался до ствола и соскользнул вниз, не думая о последствиях, и в результате исцарапал руки и ноги о шершавую кору.
Из-за забора доносились страшный рев и леденящие кровь ругательства Дж. Говарда Меткалфа.
Дойл подобрал мешок и побежал к тому месту, где он оставил машину. Добежав, он бросил мешок внутрь, сел за руль и поехал по сложному, заранее разработанному маршруту, чтобы уйти от возможной погони.
Через полчаса Дойл остановился у небольшого парка и принялся обдумывать ситуацию.
В ней было и плохое и хорошее.
Ему не удалось собрать такой урожай с дерева, как ему хотелось, и к тому же теперь Меткалф обо всем знает и вряд ли удастся повторить набег.
С другой стороны, Дойл теперь знал наверняка, что денежные деревья существуют, и у него был ролла, вернее, он предполагал, что эту штуку зовут ролла.
И этот ролла — такой тихий в мешке — основательно покорябал его, охраняя дерево.
При свете луны Дойл видел, что руки его в крови, а царапины на ребрах под разорванной рубашкой жгли огнем. Штанина промокла от крови.
Он почувствовал, как мурашки побежали по коже. Человеку ничего не стоит подцепить инфекцию от неизвестной зверюги.
А если пойти к доктору, тот обязательно спросит, что с ним случилось. Он, конечно, сможет сослаться на собаку. Но вдруг доктор поймет, что это вовсе не собачьи укусы? Вернее всего, доктор сообщит куда следует.
Нет, решил он, слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать, — никто не должен знать об его открытии. Потому что, пока Дойл единственный человек, знающий о денежном дереве, можно извлечь из этого выгоду. Особенно если у него есть ролла, таинственным образом связанный с этим деревом, и которого, даже и без дерева, при удачных обстоятельствах можно превратить в деньги.
