В.Н.: Практически, он был человек неприкаянный. Видимо, и жить ему было негде. Как у него с пропиской в Ленинграде дело обстояло?
И.К.: У него была ленинградская прописка. У него была подруга, у которой он был прописан, хотя, по-настоящему он жил с другой девушкой из Тулы — Настенька, которая училась в Москве и Саша ездил к ней в Москву или она приезжала в Питер. А в августе прошлого года Настенька родила Сашиного сына.
В.Н.: Когда ты в последний раз видела Сашу?
И.К.: В последний раз я видела Сашу дней за пять до смерти. Он зашел ко мне прощаться. Я не понимала зачем он пришел, просто зашел в гости. Я думала он приехал в Питер, мы с ним давно не виделись, просидели весь вечер, говорили даже о чем-то, не могу вспомнить о чем. Саша ночевал у меня, а утром стал уходить и сказал: ну, давай, что ли попрощаемся. Я сказала: зачем прощаться? ты же теперь в Питере, теперь-то увидимся. Он сказал: нет, давай все же попрощаемся. И мы попрощались.
В.Н.: Тебе доводилось когда-нибудь видеть, как он сочинял песни?
И.К.: Да, мы жили под одной крышей довольно долгое время и вообще часто мы с ним виделись.
В.Н.: Часто говорят, что вдохновенье приходит откуда-то извне, что автор не из себя песни рождает?
И.К.: Да, Саша искренне верил, что все, что он поет дано ему свыше, кто-то там наверху дает ему все это. Я помню, как он закончил писать песню и сказал кому-то там наверху: "Спасибо тебе, моя девочка, спасибо тебе за эту песню." Как будто благодарил кого-то там.
В.Н.: То есть есть какая-то невидимая особа?
И.К.: Да, эта невидимая особа была при нем всю жизнь. Я даже как-то спросила его: "Ты любишь Настю?" Он сказал: "мне с ней хорошо, но жена моя там, на небесах."
В.Н.: Был ли он человеком верующим?
И.К.: Наверное был. Он искренне верил в то, что существует вечная жизнь, вечная душа. Верил в эту вечную жизнь, вечную душу.
В.Н.: Был-ли возраст для него — 27–28 лет — каким-то рубежом?
И.К.: Ну мне кажется, что люди, которые умерли раньше 27 лет, ушли из жизни по своей воле, что-то поняли раньше. Ведь 28 лет — это настоящий рубеж в жизни, Саша понял что-то очень существенное раньше и успел это нам сказать.
В.Н.: Связано ли это с каким-то поэтическим рубежом? Лермонтовский возраст?
И.К.: Возраст Джимми Моррисона.
В.Н.: Послушаем следующую песню, называется она "Все от винта!" Может быть пару слов о ней?
И.К.: Он поет о том, что никогда не поздно снимать броню. Что тело — это броня, а смерть — это свобода…
