– А что, разве он такой плохой супруг? – спросил я, изображая полное неведение. – Мужик на вид привлекательный, интересный.
– Кто мужик-то?! – презрительно процедила Натали. – Таких мужиков я знаешь где видала?..
Я спрашивать не стал, но Натали все равно сказала. Ее голос сразу утратил всю недавнюю мелодичность. Закрыв глаза, можно было запросто представить на месте собеседницы продавщицу из привокзального ларька, которая в свободное время подрабатывает уличной девкой. Именно такая мне и привиделась. Зато, снова разомкнув веки, я с удовольствием обнаружил перед собой прежнюю очаровательницу, зашедшую поболтать с гостем по пути на теннисный корт. Вот в чем прелесть богатого воображения.
– Ничего не понимаю, – продолжал я ломать комедию. – Разве Марк не мужчина, а переодетая женщина?
– Хуже. Пидор он гнойный, вот кто! Козляра вонючий с вафельницей вместо рта… – Это была лишь прелюдия к короткой эмоциональной речи, осуждающей нетрадиционную сексуальную ориентацию. Я опять закрыл глаза, но распутная девка из ларька уже исчезла. Теперь режущий слух голос принадлежал старой потаскухе, одной из тех алкашек, которых за постоянные фингалы на физиономиях ласково называют «синеглазками».
Если уж выпало счастье общаться с королевой красоты, то пусть она будет иностранкой, подумал я. Плиз… о… кей… гудбай… Этого лексикона более чем достаточно для большой и светлой любви.
– Ты бы денежную компенсацию попросила за свои страдания, – предложил я, не открывая глаз. Мне было больно наблюдать крушение своих идеалов. Я решил, что вновь взгляну на Натали не раньше, чем у нас найдется какая-нибудь более приятная тема для беседы, чем обсуждение пакостных наклонностей ее муженька.
– Я, по-твоему, шлюха? – Судя по оскорбленным ноткам, прозвучавшим в голосе Натали, она сильно комплексовала по этому поводу, как и весь прочий женский пол, начиная с Евы. – Я?! Шлюха?!!
«А кто же еще?» – так отреагировали на вопрос мои автоматически приподнявшиеся брови. Язык же выдал совершенно иной вариант ответа:
– Разумеется, нет, но это еще не повод отказываться от вознаграждения за свои услуги.
Вот так перл я выдал! Мне подумалось, что эта крылатая фраза может стать девизом всех женщин планеты.
Первой оценила мою находку Натали.
– Вообще-то ты прав, – медленно сказала она. – Но я ничего не попросила у этих людей. В этом моя совесть чиста.
Наглую ложь легко принять за правду. Но только не с закрытыми глазами. Когда не видишь собеседника, любая фальшь в его голосе звучит особенно отчетливо. Я не купился на щебетание Натали. Даже если бы Дубов не упомянул накануне о деньгах, отваленных снохе за выполнение обязанностей домашнего секс-терапевта, я все равно не поверил бы в ее бескорыстие. Добрые ангелы и капиталистические отношения – вещи абсолютно несовместимые.
