Полноценное восприятие язычества невозможно без освоения начальных элементов мистериальной практики. Мы рассмотрим этот вопрос во второй главе. Для начала следует ясно представить себе, что тысячу лет назад, так же, как и сейчас, плыли облака, стояли леса, лежали озера. Русская земля не лишилась их доселе. Медленное, уединенное бытие в местах с нетронутой Природой, слушание тишины, осязание Земли создают идеальные условия для реконструкции языческого понимания мира и древнего знания. При этом нужен ориентир — начальные знания, от которых следует отталкиваться. Нужно хотя бы поверхностно представлять заранее характер духов, живущих в огне, воде, воздухе, в лесу, в горах, там, где приходится обращаться к Природе с жертвой и словом. Некоторая часть этих знаний дается в этой книге. Но опыт прямого контакта с духовным началом Природы не может быть целиком получен в кабинете.
Духи озер, рек, источников, болот, деревьев, птиц, зверей, облаков, ветров, камней, гор — есть самые древние сущности. Охотится ли человек или просто отдыхает, в любом случае его вмешательство в их мир должно быть минимальным. Лес позволяет охотиться и рубить деревья на дрова, но он сообщает, когда человек приближается к границе допустимого, и сопротивляется, когда человек не чувствует меры. Тогда подрубленное дерево может упасть и раздавить. Известно, что кора вырубаемых дубов начинает вырабатывать ядовитые масла, и при этом возможны отравления лесорубов. Но можно подумать и не рубить лишнее, а поговорить с деревом, если надо, то попросить у него защиты, и, действительно, станешь защищеннее. Можно поговорить с водой, и ни одна беда, какая бывает на воде, не случится. Но если потом бросить в нее консервную банку, то договор растрогается.
Возможность диалога с деревом или водой приобретается практикой. Без умения вести этот диалог языческое восприятие мира невозможно. Следует думать, что в древности это был естественный путь познания мира. Человек с детства чувством постигал духов и малых богов окружающей его Природы. Позже от соплеменников он узнавал о великих богах, которых он понимал более разумом, и вступал с ними в диалог не как с родными духами — непосредственно через миф и культ. В наше время такое познание идет наоборот. Сперва в библиотеке мы читаем о великих богах, а после сами познаем малых.
