— Всю свою жизнь ты пройдешь с голубкой — белой голубкой с розовыми крыльями. Но пламя, пламя окружает тебя. Из рук твоих катятся огненные колеса. А голубка потом остается одна и ищет тебя до самой смерти.
На мгновение цыганка замолкла. Лицо ее перекосилось от ужаса. Она отпустила руку мальчика и, поднимая руки к небесам, пробормотала:
— Две звезды взлетают в небо: одна из темницы, другая с берега моря… Сиянье их вечно…
И в страхе она закрыла глаза руками.
— Ерунда! — махнул рукой Добо. — Облейте водой эту женщину.
— Облить водой безумную! — завопил цыган. — Такие глупости предрекаешь своим благодетелям!
Он сам схватил ведро и окатил водой гадалку.
Все вокруг засмеялись. Добо взял Герге за руку и поклонился невольникам.
— Ваша милость благородный господин витязь! Что ж нам делать с этим грабителем, разбойником, убийцей? — крикнул цыган вслед Добо, указав на турка.
— Повесьте его! — небрежно ответил Добо.
И, посадив Герге в седло, он вскочил на коня.
— Ну, собака турок, — гаркнул Гашпар Кочиш, — теперь твой черед!
— Веревку! — закричал возница Андраш. — Вон они, путы, лежат.
— Сдохнешь! — завыл цыган, неистово вращая глазами.
— Ты мне ноги калечил железом! — гневно крикнул Гашпар.
— Ты убил моего отца! — завопила одна женщина.
— Ты корову нашу угнал, дом разорил!..
И вокруг турка забушевал вихрь, замелькали яростные лица и сжатые кулаки. Невольники в гневе метались и толкали янычара под старый бук.
Большеголовый крестьянин, побывавший уже в рабстве, преградил им дорогу саблей.
— Да вы что? Хотите сразу его прикончить? Нет! Сперва подгребем ему под ноги раскаленные угли.
— Жару ему под ноги! — закричали все. — Заживо сожжем проклятого!
Женщины тут же бросились ломать сухие ветки и разжигать под деревом костер.
— Люди! — заговорил священник. — Если вы займетесь сейчас повешением, могут снова нагрянуть какие-нибудь бродячие турки, и всех нас опять уведут в рабство.
Ярость сразу остыла, невольники тревожно озирались по сторонам.
Священник оперся на турецкое копье с костяной рукоятью и продолжал:
— Вы знаете, как он пытал меня. Так у кого же из вас больше прав, чем у меня, расправиться с этим диким зверем?
Никто не ответил. Почти все они видели, как привязывали священника к лавке и, поливая его кипятком, выпытывали, куда он спрятал сокровища своей церкви.
— Поезжайте вместе с витязями, — продолжал священник. — Пока можно будет, оставайтесь под их защитой, а потом разъезжайтесь в разные стороны, выбирайте безлюдные дороги. Сохрани вас господь и приведи всех до дому! — И он простер руки для благословения.
