От падающих на землю монет у крестьян даже в глазах помутилось. Бедняжке казалось, что ей снится сон.
— Это мое? — спросила она, запинаясь и глядя то на Цецеи, то на Добо, то на священника. — Это мое?
— Твое! — кивнул священник. — Господь дал твоему сыну.
Женщина хотела схватиться за фартук, да его не оказалось на ней. Кто-то дал ей свою шапку, и крестьянка дрожащими руками принялась собирать в нее золото.
Сын посмотрел на мать и вдруг сказал:
— Вы, матушка, хорошенько спрячьте, а то завтра они придут.
— Кто придет?
— Турки.
— Турки?
Мальчик кивнул в ответ.
— Я слышал, как турок сказал палачу.
— Палачу?
— Да цыганскому палачу.
— Сказал, что они придут сюда?
— Да. И отберут сокровища нашего барина. — И он указал на Цецеи.
— Мои сокровища? — Цецеи даже опешил.
Ребенок заморгал глазами.
— Еще они говорили про кованые сундуки — сказали, что их шесть штук.
— Тут дело не шуточное! — молвил Добо. — Пойдемте в дом.
Он взял парнишку за руку и повел с собой.
Мальчика расспрашивали, старались узнать все, что удержалось в его ребячьей головке.
— Говоришь, у него шрам на лице? И он смуглый? А какой шрам?
— Красная борозда от губ до самого уха.
Добо вскочил со стула.
— Морэ!
— Кому же быть другому! Мерзавец хочет удрать, потому и наводит на меня турка.
— А разве он знает сюда дорогу?
— Лет шесть назад нагрянул как-то сюда. Все у меня переворошили, унесли пятьдесят четыре форинта, золотой крестик моей жены и семь коров угнали.
Добо сердито зашагал по комнате.
— Отец, сколько у вас людей годятся к бою?
— Человек сорок, если всех принять в расчет.
— Мало. Отсюда до какого города ближе всего? До Печа? Да, но ведь там правит Янош Серечен, а он приверженец короля Яноша и наш враг.
— Бежать надо, бежать! — сказал Цецеи, замотав головой. — Бежать в лес, куда глаза глядят.
— Так ведь вся деревня не побежит! Неужто мы кинем деревню на произвол судьбы из-за стаи каких-то турок? Чтоб им пусто было! Когда надо защищаться от турок, то все мы — венгры, чьими бы сторонниками ни были.
Он вышел во двор и гаркнул:
— По коням! — И, уже вскочив в седло, договорил: — Отец, еду к Серечену. А вы тут поработайте до нашего возвращения. Полейте хорошенько все крыши. Пусть крестьяне сгонят сюда свой скот и сами соберутся у вас во дворе. Натаскайте к воротам камни и бочки, устройте заграждения. Женщины тоже пусть вооружаются косами, кирками, вилами. Я вернусь через два часа.
Добо кинул взгляд на светлеющее небо и умчался вместе со своими витязями.
