— Какую конкретно вещь?
Вот уж на этот вопрос я мог ответить сразу, не глядя на конверт.
— «Гуд Голли, Мисс Молли».
Одним ловким, как у фокусника, движением продавец вытряхнул пластинку из конверта, перевернул ее на другую сторону и уронил на вертушку.
— Готово.
С той же небрежной сноровкой он поставил иглу чуть подальше начала дорожки, и музыка зазвучала буквально сразу. А вслед за ней и характерный, ни с каким другим не перепутаешь, голос Литтл Ричарда:
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Когда трясешься в рок-н-ролле,
Мамин гвалт тебе ништяк.
Во мне сразу же вспыхнула надежда. Все вышло точно по плану, музыка меня захватила. На меня обрушился поток смутных воспоминаний — о том, как я сидел на полу, глядя снизу вверх на папу, высокую фигуру, колдовавшую над проигрывателем, механизмом абсолютно загадочным и стоявшим в недосягаемом для меня месте.
Чувство ностальгии было настолько сильным, что я почти уже ожидал, что прямо сейчас и проснусь. И так бы, возможно, и вышло, не случись с песней нечто очень странное.
Не знаю уж, как могло быть такое, но музыка плавно, без швов и стыков вернулась к своему началу. Как только Литтл Ричард закончил коротенький припев, он запел его снова.
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Гуд Голли, Мисс Молли
Это точно, это так.
Когда трясешься в рок-н-ролле,
Мамин гвалт тебе ништяк.
И теперь, когда я слушал этот припев по второму разу, мне показалось, что слова у него не совсем правильные. Звучали они вроде бы и правильно и все равно были какими-то неправильными.
Когда припев пошел по третьему разу, я сделал знак продавцу, чтобы выключил проигрыватель.
— Что, наслушались? — спросил он, когда музыка замолкла.
— Да, — сказал я и тут же поправился: — Нет. А там что, что-то не так с пластинкой?
— Не так? — нахмурился продавец.
— Она то ли заедает, то ли…
— Вам кажется, она поцарапана?
— Да.
— Она не поцарапана. — Было видно, что продавец слегка обиделся. — Я не торгую царапанными пластинками.
— Да, но…
— Вы слышали, чтобы игла скакала?
— Нет, но… она вроде как повторяется. В смысле, слова. Там же должно быть больше слов, верно?
— Послушайте, — сказал продавец, — эту пластинку крутят не ради слов. Это же Литтл Ричард, а не Леонард Коэн. Если вам не нравятся слова, подберите себе другую пластинку.
— Тоже верно, — согласился я.
— А вот мне, — добавил он, когда я снова повернулся к стеллажам, — эти слова очень даже нравятся.
