Он, плача, целовал точеные белоснежные ноги. Уткнулся лицом в ее колени и зарыдал. Влада гладила его голову, плечи. Потом притянула его к себе…
Упала на пол туника. Андрей покрывал поцелуями прекрасное лицо, безукоризненную холодную грудь. Платок с пальца слетел. На мраморной груди осталось пятнышко крови – там, куда спустя сорок лет с хрустом войдет острие осинового кола.
* * *
Денщик господина не дождался – сбежал. Думитру с гостем своим старался не встречаться. Неожиданной пособницей безумного плана стала госпожа Ана. Именно она помогла графу Воронову раздобыть четверку лошадей и большую закрытую карету. Андрей сам, не сильно заботясь о внешнем виде экипажа, забил досками единственное оконце и отправился в путь.
До самого Зареченска он был как во сне. Дни напролет, лишь изредка останавливаясь перекусить, правил лошадьми; ночи проводил в беспокойном сне возле своей впавшей в оцепенение, ставшей похожей на куклу, избранницы. Как они пересекли границу, Андрей не помнил. Смутно помнились переправа через Волгу и прибытие в усадьбу в Дмитриевском. Приезд молодого барина наделал тогда немало шума. Забегали все, особенно управляющий. Вскоре выяснилось, что проходимец вел дела заботясь лишь о своем кармане, отнюдь не о хозяйском. Он раздавал господские земли хлеборобам в издольщину, а полученную с них часть урожая делил еще на два. Причем не поровну. Выручку с большей части забирал себе, с меньшей – отправлял родителям Андрея в Петербург. Каждый год он сочинял письма о заморозках, засухах и прочих бедах, послуживших причиной неурожая. Проверки плут не опасался – за двадцать лет, прошедших после похорон старого графа – деда Андрея, никто из хозяев в Дмитриевском не бывал ни разу. И вот на тебе!
Кровь управляющего послужила долгожданным ключом для пробуждения Влады. После этого люди в окрестностях Дмитриевского стали пропадать регулярно. Постепенно те места стали пользоваться дурной славой, каменную громаду барского дома все обходили стороной. А в остальном жили, как и прежде - граф Андрей хозяйством не интересовался. Все дела вел через нового управляющего – неразговорчивого попа-расстригу Никанора. Воровал Никанор Иваныч ничуть не меньше, чем покойный Ефим, но барина видно все устраивало. Жил отставной полковник замкнуто, из дома не выходил. Жену же его, то ли турчанку, то ли валашку, которую по слухам он привез с войны, и вовсе ни разу никто не видел. Но по округе ходили упорные слухи, что живет в барском доме опутавшая графа чарами колдунья. Днем спит, а по ночам летает с нечистой силой, веселится. И все были уверены, что колдунья та красы неописуемой, а для сохранения красоты и молодости принимает ванны из крови девственниц и детей.
