- Да сколько этой книжке лет?! – воскликнул Кукушкин, заглянувший майору через плечо. – Расписание-то уж неверно десять раз поменялось.
- Поменялось не поменялось, а другого все равно нет…
Борецкий долго смотрел на кривые столбики корявых, да к тому же выцветших, букв и цифр.
- Да-а. Ну у Петровича и почерк – как курица лапой…
Александр вытянул из кармана сотовый телефон, глянул на время.
- Ну, если все по-старому, то успеваем. Только бы места на пароме хватило…
- Да ты что, Васильич? – удивился Кукушкин. – Ты меня удивляешь! Или не в милиции работаешь? Мы же без очереди.
- А? Ну да, это я так.
Борецкий повернулся назад.
- А ты, Жан, в Кинешме бывала раньше?
- Нет.
- Хороший город. Старинный. Мне нравится… и народ здесь хороший.
- Да, и дороги лучше, чем в Вознесенске в сто раз, а еще областной центр… - поддакнул водитель.
Старинный город встретил гостей аккуратными одноэтажными деревянными домиками, выстроившимися по обеим сторонам дороги. Вскоре частный сектор закончился. Слева деревянные дома сменились строгими административными зданиями и производственными корпусами. По правую сторону застыл на рельсах пассажирский поезд. В промежутки между вагонами виднелись стоящие за ним товарняки. Уазик притормозил у железнодорожного переезда.
- Вот если бы мы переправлялись на ту сторону пароходиком, - продолжил Борецкий, - то можно было бы показать тебе много интересного. Пристань как раз в таком месте - исторический центр. Но, увы… нам на паром.
За переездом Костя свернул налево, машина стремительно покатилась под гору.
- А вот в Зареченске я бывать не люблю, - продолжил майор, словно отвечая собственным размышлениям. – Казалось бы, какая разница? Стоит напротив – на другом берегу Волги… был бы мост, так и вовсе один бы, может, город был. Как та же Кострома к примеру. Ан нет, там все другое.
- Да уж… это точно, - поддакнул Кукушкин.
За спуском последовал длинный пологий подъем. Наверху они проехали пару оживленных кварталов и свернули вправо, на извивающуюся змеей, избитую грунтовую дорогу. Эта, вся в ухабах и рытвинах колея, и привела их к Волге.
На берегу великой русской реки оборудован небольшой причал. Длинный крутой спуск до него заставлен машинами, легковыми и грузовыми, большими и малыми. Двери многих автомобилей открыты – на солнце в машинах жарко. Люди терпеливо ждут, когда паром придет с той, Зареченской, стороны.
Костя направил уазик вниз, мимо вереницы пристроившихся друг другу в хвост автомобилей. У самого причала столпился народ. Костя остановил уазик прямо перед этой гурьбой.
