Рыба-одеяло | страница 12
Факир медленно повернулся к публике спиной, чтобы все видели, как он связан. Глухим, как из подземелья, голосом начал произносить магические слова, словно лягушка заквакала. Потом стряхнулся – и веревки и цепь слетели с него шелухой. Зрители ахнули. «Зер гут![11] Прометей!» – сказал кто-то. А один наш матрос заметил: «Вот это такелажник!»
Факир поднял цепь и веревки и потряс ими перед пораженной публикой. Затем небрежно кивнул головой и снова обратился к нам:
– Кто из поштенных гаспада жэлаэт завязить?
– Пойдем, свяжем этого белогвардейца, – шепнул мне Кожемякин.
– Ты шутишь! Он же маг!
– Перед «заячьей лапкой» не устоит, не то что перед печатным узлом.
– Печатным?! – вытаращил я глаза и даже приподнялся.
– Пойдем, свяжем! – настойчиво говорил мне Кожемякин. – Кажется, я узнаю этого факира. Если на левой руке, возле большого пальца, увижу темную ямку, – значит, он расстреливал меня.
Мы встали. Идем под смешки и шепот на сцену. Кто-то присвистнул.
Факир с готовностью протянул нам руки. Кожемякин даже в лице изменился. Возле большого пальца мага действительно была глубокая темная ямка, – по-видимому, ожог ляписом, который остается на всю жизнь.
Я смотрел, как Кожемякин связывает факира двойным печатным узлом. Да, это был тот самый узел, который синел на руке погибшего в тайге матроса!
Факир презрительно улыбался. Публика затихла. Маг проквакал волшебные слова, сильно встряхнул руками и... не развязался. С силой дернул еще раз. Не упали веревки!
Факир тряс руками. Из-за кулис вышел его ассистент, тоже в черном, что-то сказал. Но маг не освободился. Публика кричит. Факир заметался по сцене. В зале рев, свист.
– Пять минут! – заметил знакомый нам норвежец, глядя на часы.
Вдруг факир поднял связанные руки над головой и на чистейшем русском языке обратился к Кожемякину:
– Господин боцман, пожалуйста, развяжите секретный узел!
Кожемякин поднялся и громко, на весь зал, сказал:
– Белогвардейским контрразведчикам и шпионам русский матрос не развязывает руки!
И пошел к выходу.
Норвежец быстро переводил своим друзьям разговор Кожемякина с факиром. Рыбаки дружно захлопали.
Все наши матросы встали с мест и под гром аплодисментов покинули клуб.
Этим печатным узлом, а еще его называли любовным, связан у меня корешок альбома, где хранятся фотографии друзей моей комсомольской юности и товарищей, с которыми я потом много лет работал в ЭПРОНе.
Товарищ ЭПРОН
1. Сюнька-пират
В 1921 году, сразу после окончания гражданской войны, на Черном море появился частник водолаз, по прозвищу Сюнька. Настоящее его имя и фамилия были Семен Тотопельберг.
