– Тогда я пойду спать в конюшню. Можешь располагаться здесь, – заявила она.
Но не успела она сдвинуться с места, как он схватил ее за руку и потянул назад. Она упала на кровать, прижавшись спиной к его груди. Теперь она сидела между его ногами.
– Отпусти меня! – закричала она, пытаясь отнять свою руку.
Он обхватил ее обеими руками и прижал к себе.
– Саманта, перестань вырываться. Ну же, любимая, успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого.
– Кто-то говорил, что никогда не принуждает женщин, – выдавила она.
– Это правда, Саманта. Я просто пытаюсь успокоить тебя.
– Так ты никогда не сможешь меня успокоить! – огрызнулась она, однако больше не пыталась вырваться.
– Прости меня, – прошептал он, прикоснувшись губами к ее волосам. – Я просто дразнил тебя.
– И сейчас продолжаешь дразнить? – игриво спросила она и слегка отодвинулась, давая ему понять, что чувствует, как его возбужденный член упирается в ее спину. Он еще не успел снять свои бриджи, хотя верхние пуговицы уже были расстегнуты.
– Я ничего не могу с этим поделать, – пробормотал он. – Черт побери, Саманта, я ведь, в конце концов, мужчина. Когда твои глаза сверкают огнем и ты гордо вскидываешь голову, а твои волосы рассыпаются по плечам, ты похожа на обиженную принцессу – прекрасную и неприступную.
Прекрасная? Он назвал ее прекрасной?
Она покачала головой, пытаясь стряхнуть с себя это наваждение. Ей следует быть осторожной. Он страстный мужчина, который очень любит женщин. Он может сказать ей все, что угодно, чтобы затащить ее в постель.
– Значит, я должна измениться. Я стану сентиментальной, самодовольной, надоедливой и скучной. Тогда ты поймешь, что я противная и уродливая.
Он усмехнулся.
– Мне бы хотелось, чтобы ты оставалась милой, доброй и ласковой. И я тебе, похоже, не совсем безразличен. Твои соски уже стали твердыми, – сказал он и надавил на ее сосок большим пальцем.
Саманта почувствовала, как по всему ее телу пробежала горячая волна.
Он обнял ее еще крепче.
– Нам было так хорошо вдвоем, – прошептал он, поцеловав ее волосы. – Очень хорошо.
– Я ничего не чувствую, – сказала она, пытаясь отрицать очевидное.
– Неужели? – недоверчиво пробормотал он.
– Это правда.
– Разве я сказал, что не верю тебе?
Саманта чуть не застонала от досады, но не сдвинулась с места. Ей было очень хорошо в его объятиях.
– А говорить и не нужно. Это звенит в твоем голосе. Ты подшучиваешь надо мной.
– Я и не знал, что меня так легко раскусить. Наверное, мне больше не стоит играть в карты.
