Встречали нас тоже как «героев» у парадного школьного входа – весь педагогический коллектив во главе с директором Модестом Петровичем. Надо признаться, цвет его лица насторожил меня, и я поспешил сказать:
– Мы, Модест Петрович, в зубной поликлинике были, вот. А нас отправили обратно, потому как.
– И правильно сделали, – нетерпеливо прервал Модест, лицо которого стало неопределенного красного цвета. – Хвалю за усердие. Но, если бы вы дождались своего учителя, то узнали бы, что очередь идти в поликлинику была класса «А», а не ваша.
– Ну, чего стоите? – спросил явно подобревший директор, убедившийся в целости и сохранности пятого «Б», – марш по домам. А завтра, так и быть, в порядке исключения – во избежание всяких недоразумений, – в поликлинику вас поведу я сам.
Сегодня на Алешиной улице был праздник. В школе он получил «пятерки» по трудным предметам и ему не терпелось поделиться этой приятной новостью с мамой. Придя из школы, он, первым делом, забежал на кухню, где мама жарила вкусные блинчики.
– А знаешь, мама, – воскликнул Алеша, – я сегодня получил сразу две пятерки – по математике и литературе. Меня даже классная руководительница похвалила!
– Вот видишь, какой ты у меня молодец, – улыбнулась мама и добавила: Ну, иди в комнату, разденься, потом помоешь руки и садись обедать.
Алеша зашел в детскую комнату и первое, что он увидел – это ящик для старых игрушек, который был выдвинут из-под шкафа и… почему-то пуст. Не было в нем деревянных кубиков, кружочков и треугольников – нехитрого конструктора, из которого Алеша выстраивал крепости и дворцы. Не было массы разноцветных солдатиков – больших и маленьких, металлических и пластмассовых, конных и пеших, которыми так любил командовать Алеша, и железной дороги с паровозиком тоже не было. Куда-то подевались пусть уже старые и немного облезлые, но все же родные песик Барбоска и косолапый мишка. Не говоря уже о многих других вроде бы никчемных безделушках – пенопластовом кораблике с новогодней елки, автогоночной машине без мотора, да пары стреляных гильз – того, чем полны карманы обычного мальчишки.
Алеша стоял в растерянности перед пустым ящиком, когда к нему подошла мама. Заметив навернувшиеся на глаза сына слезы, она очень удивилась и спросила:
– Алеша, сыночек, что случилось?
Но Алеша и сам не понимал, что с ним происходит. Был он достаточно взрослым и серьезным (по крайней мере, это не раз любили повторять его родители) для того, чтобы расстраиваться вот так. Только вот что-то внутри у него так сжалось, что стало грустно и даже чуточку жалко самого себя.
