Но тут в дверь блиндажа всунулся Лобов:
— Командиры, как насчет айн момент?
— Ну чего тебе? — раздраженно спросил Кондрашов. Не терпелось к делу перейти. Поговорить по душам — конечно, полезно, но, того и гляди, полезность в болезность обратится, больно разговорчики остры… — Ну говори, чего?
— Подарочек имею для вас!
Подошел к столу, в руках миска, в миске около десятка картофелин размером с кондрашовский кулак. Проросшие, местами уже сизоватые. Зотов пальцем ткнул, скривился.
— Так они уже того…
— Не того, а самое то. Сделайте перерыв промеж ваших командирских секретов, десять минут — и я вам такой облизун изготовлю. Печка-то еще как? — Подошел, плюнул на плиту. Зашипело. — Норма! Сейчас немного парок будет.
Чайник взял, полил на плиту, плита вздыбилась паром, противный запах ударил по носам. Лобов быстро протер тряпкой парящую плиту, тряпку кинул в печку, немного пошуровал кочергой и закрыл дверку. Разложив картофелины рядком на лавке, что у стены сбоку от печки, Лобов начал кромсать картофелины на тонкие кружки. Подошел Зотов.
— А чистить не надо? — спросил Зотов.
— У мамки рос?
— Не у коровы же…
— В кожуре, политрук, самая витаминность. Я и из одной кожуры могу такое изготовить… Ты у мамки… А я бывший беспризорник и карманный воришка. Щипач, по-блатному говоря. Веришь?
— Нет, — серьезно отвечал Зотов.
— Я два раза до смерти опухал от голоду. Сперва опухаешь, а потом как доска неструганая, только два кончика и торчат — вверху да внизу. Верхний, — коснулся своего курносого носа, — кверху, как от природы, а нижний тряпочкой от полной немощи. Ты крысу когда-нибудь кушал? А зря!
Нарезанные картофельные кружки Лобов начал выкладывать на плиту круглой пирамидкой, накрыл их миской.
— Теперь ждем самую малость.
Зотов вернулся к столу, обнял Кондрашова с Никитиным и как бы обоим в уши шепотом:
— А я не верю!
— Зря, — сказал Кондрашов, — Лобов… он…
— Я не про то, — шептал Зотов, — я в коммунизм не верю!
Никитин хихикнул.
— Тебе что, политрук, пар в голову?
— То есть я не вообще… Ну, победим Гитлера, в Германии, конечно, социализм… Но там же еще сколько всяких чемберленов, не дадут же…
— Ты где школу политруков кончал? — спросил Никитин, ехидно щурясь на Зотова.
— В Шуе, есть такой город…
— Знаю. Еще бы. Вредный город. Бывал, когда-нибудь расскажу. Значит, и по теперь контру там не извели до конца.
— Никакой контры… — обиделся Зотов.
— Ничего, товарищ Берия разберется! Ну-ну, шучу. И знаешь, политрук, я бы в принципе с тобой согласился, пока всех европейских чемберленов не перешлепаем, про коммунизм большой вопрос. Но только я с тобой не соглашусь, потому что это чистейший троцкизм, про мировую революцию. А я лично товарищу Сталину верю, что и в одной стране, если как надо отгородиться, не забором, конечно, а гаубицами доброго калибра, чтоб на каждого чемберлена по калибру, тогда совсем другой…
