Я задумался. Мысли сменяли одна другую, я пытался найти самое непротиворечивое объяснение происходящего. И кое-какая мысль в голову пришла…
— Смотрите, Александр Владимирович, предположим, что Комаров имел документы или что-то что нужно было спрятать у себя на руках, когда он входил в дом, так?
Шеф кивнул
— Ну, допустим. И?
— Допустим — сказал я — теперь представьте такую ситуацию: Комаров подходит к дому и понимает, возможно, даже только тогда, когда входит в подъезд, что в квартире его уже поджидают. Он решает застать преследователей врасплох и захватить их, скорее всего для того, чтобы выяснить, кто их послал и что им известно. Но при нем — какие-то компрометирующие материалы, которые не должны попасть к врагу, их надо спрятать любой ценой на время. Куда вы их засунете, если время ограничено.
Шеф немного подумал, потом разочарованно протянул:
— Ты про почтовый ящик что-ли? Голый номер — этот почтовый ящик явно уже проверили все, кому не лень, это же азы. А в чужой засунуть — тоже не пойдет, хозяин ящика непонятные документы либо выкинет, либо сдаст в милицию. Нет, ерунда все это.
— Не ерунда — сказал я — совсем не ерунда. Вы заметили, сколько на каждой лестничной площадке квартир?
— Три ну и что?
— Вот именно! Пятиэтажный дом, по три квартиры на этаже. А стандартная секция почтовых ящиков состоит из четырех штук. Внизу, на втором этаже висят четыре секции — никто же не станет отрезать одну секцию или производить и вешать нестандартные ящики из трех секций — проще и дешевле повесить четыре стандартные секции. Следовательно…
— Один из ящиков ничей! — закончил за меня шеф, поднимаясь с табуретки — пошли!
На площадке между первым и вторым этажом подъезда на стене висели четыре секции сер-стального цвета ящиков, по две секции слева и справа. На каждом из ящиков белой краской был написан номер квартиры. На всех кроме одного.
Заглянув в ящик через узкую щель, я увидел, что он переполнен. Ключа не было, но силой я обделен не был — я просто со всей силы дернул за край дверцы, с металлическим треском она поддалась. Из ящика на пол посыпалась скомканная бумага. И только мы присели на корточки, дабы разобрать эту макулатуру, как на втором этаже щелкнул замок одной из дверей и старческий сиплый голос надсадно проорал:
— Попались! Хулиганы! Сволочи!
Сверху, размахивая палкой (надо сказать весьма толстой и тяжелой) и опираясь рукой на лестничные перила, спускался старик на вид лет семьдесят. Несмотря на то что, судя по его очкам зрение у него было «-5» минимум, а выглядел он как Кощей Бессмертный, ему явно хотелось разобраться с «взломщиками» почтовых ящиков.
