Проехав, даже не проехав а пролетев какой то переулок со старинными, краснокирпичными домами по обеим его сторонам Жигули вылетели на знакомую богатяновскую улицу. Взвизгнули тормоза.
— Ты что натворил? Какого хрена ты стрелял! — меня буквально трясло в истерике
Обернувшись на сидении, великан ткнул здоровенным, железным пальцем мне под ложечку, от неожиданности я задохнулся от боли.
— Ты что нюни развел, как старая истеричка? Мне что было — стоять и смотреть как тебя мочат.
— Извини — пробурчал я
— Вот то-то же… — пробурчал великан — пошли, Витька подождем…
Витек пришел через два часа, даже не пришел, а прокрался. На лице его были озабоченность и беспокойство.
— Ну и втравил ты меня в блудняк, братан… — обратился он к Вальку — на, взглянь-ка
Я уставился на знакомый листок бумаги с жирными черными буквами «Их разыскивает милиция» поверху и собственной физиономией в центре. Установочные данные шли совсем другие, но было указано, что некий «Коломенко Василий Владимирович» может иметь документы на мое имя, Соболева Сергея Владимировича. Из стажера генеральной прокуратуры Союза ССР я в одно мгновение превратился в мошенника, ранее судимого беглого зэка, «втирающегося честным советским гражданам в доверие». Рядом на столе валялась точно такая же бумага, на которой красовалась фотография Валька, который оказывается не Валентин Нечипоренко, а Владимир Георгиевич Кузин, беглый зэк и убийца. Глядя на то, как составлены ориентировки, я видел, что в них черным по белому написано, что мы вооружены — соответственно, при задержании с нами можно не церемониться.
— Красавцы! — Витек сделал ударение на букву «Ы», ощерился золотой фиксой — ваши рожи в городе на каждом столбе висят. Это я у местного околотка[18] снял. Что ж вы такого начудили, что вас по всему городу шукают (ищут — прим автора). Сберкассу набздюм выставили что ли.[19]
— Постреляли маленько… — глядя куда-то в сторону, буркнул Валёк
Внизу в дверь настойчиво забарабанили, Витек пошел вниз, пошептался о чем-то. Бегом поднялся наверх.
— Ну, братаны, вы и начудили! Кажись, облава по всей Богатяновке начинается, на всех входах и выходах цветные, вованы[20] с шмайсерами. Видать сплошным чесом хотят чесать. Давненько такого не было, пожалуй с самой войны… Влипли вы братаны и крепко влипли.
Валёк подошел к окну, бросил взгляд на двор.
— Тачка моя, не паленая — заныкаешь?[21]
— Не вопрос?
— А плетки заныкать?[22]
— Это сами! — Витёк поднял руки — в любую уборную спустите, пусть мусора копаются…
