Чужане | страница 3
И можно было, глядя на все это, рассудить так: ежели каменной лепехою да покрыт провал в преисподнюю, куда ж Акиму еще-то было деваться? Кто же на месте тех мужиков заторопился бы поднять адово творило да покричать пропавшего? Ты бы заторопился?! Вряд ли. Вот и они точно так же... поторопились... оставить в покое чертово место, да на всю округу доложить о такой оказии.
Потом люди сколько-то еще до-олго не решались ходить на Спасов увал. Даже мужики не решались сразу сходить убедиться - не привиделась ли им таежная беда. Когда же сомнение допекло их, то не нашли они на угорье ничего даже близко похожего на каменную покрышку. Долго спорили они, бродили-искали место, где она лежала. Под конец, должно быть, травою успела взяться, хотя сами отлично понимали, что быть того не может.
Многому на земле вроде бы не должно быть, а все-таки случается.
Вот и на этот раз. Случилось дальше такое, что никаким рогачом не ухватишь, не поднимешь. Так же вот в грибную пору прямо-таки бешеным гуртом принеслись в деревню со Спасова угорья бабы-девки. Да все без корзин, без лукошек да и безо всякого разума. А сами задыхаются, орут:
- Дьявол! Дьявол!
- Да где ваш дьявол? Да какой вам дьявол?
- Да там-ка, там — в Красноборье...
Маленько погодя взбудораженная деревня поняла наконец, что грибницам во бору привиделась как бы шаровая молния. По-другому огневую ту грёзу девки-бабы никак объяснить не могли, хотя молния не плыла по воздуху, как подобает таковой, а катилась двухметровым яйцом прямо по земле. И такая в ней сила, что трава на стороны стелилась, а сосны так вот и стонали на корню.
И еще!
Еще что-то живое темнело в ее середке! Да такое, которое шибко смахивало на человека...
Вот оно, что случилось на Спасовом угорье. Понятно?
И это вскорости после этого, как Аким Лешня провалился сквозь землю.
А Кешка? Кешка остался без отца. Многим селянам хотелось бы изжить парня из деревни. Только ведь вся эта дьявольщина, как раздумались добрые люди, никому, кроме Лешней, никакого урону не принесла.
Чего ж тогда прятаться, коль не к тебе едут свататься?
И еще подумали люди: понравится ли их злодейство тому, кого катила по Красному бору шаровая молния, ежели они прогонят из деревни сироту? Вряд ли. На том история эта до времени и притихла, хотя забыть о ней никто, понятно, не мог.
Чувствуя на себе людскую настороженность, Кешка-Иннокентий засмурнел. А подрастая, взялся, как бывало отец, уходить однова на дальние охоты. Потом он приглядел не в этой деревне красавицу Славену, полюбил ее, женился. И породили они сына Матвея - вылитого опять Акима, а значит, и Иннокентия.