Вслушался в солдатские голоса. Говорок Яши Вострикова:
— Война нам светит какая? Освободительная!
— Точняк, точняк, — отвечает Кулагин.
— Большого ума не треба, чтоб уразуметь это, — ворчливо вмешался старшина Колбаковскпй.
— Легче идти в бой, ежель сознаешь: за правду, за добро подставляешься под пули, — сказал Свиридов. — Надо, чтоб и тебе хорошо жилось, и всякому другому заграничному человеку. Вон на западе мы поляков освобождали, да и самих немцев, считай, освободили от ихнего Гитлера!
— Иху фюреру бенц. — Это Логачеев.
— И здеся освободим кого положено. — Это Головастиков. — Такой будет регламент: нету поработителей и порабощенных, все равные нации… Законно?
Вадик Нестеров:
— Небольшое дополнение… Чтоб после войны было равенство и внутри каждого народа: ни угнетателей, ни угнетенных!
— А в Советском Союзе разве не так? — спрашивает парторг Симоненко, бывший депутат сельсовета, а ныне командир отделения, сержант.
— Я толкую о прочих государствах… Чтоб по всей земле так было и не иначе!
Кто-то, судя по акценту — Погосян, тихонечко замечает:
— Везде так будет… Лишь бы люди-человекн очистились от всего дурного… Войну переплывешь, выберешься на тот берег очпгцениым, отмытым… Еще немного проплыть…
Мой испытанный ординарец Драчев:
— Свой долг сполнпм… Что мы, не советского роду-племени?
Парторг Симонепко одобрительно:
— Идейно зрело, Миша!
— Я такой. — Драчев кивает, важничая.
Разговор закапчивает старшина Колбаковскип, несколько прозаически:
— А раз долг сполняете, то напоминаю всем и каждому: должны беречь на марше боевое и вещевое имущество! Патрона не потерять, пуговицы не потерять.
Как говорится, старшина подбил бабки…
А пить-то хочется. Несколько глотков не утихомирили жажды.
Напиться бы от пуза из голубого Керулена! Да отдаляемся и отдаляемся от него. Выпил бы я водки вместо воды? Ни за что.
А Толя Кулагин с разномастными глазами выпил бы. Любопытно, как смотрели бы его глаза — правый, серый, и левый, карий, какой нахально и какой виновато? А не отдаляюсь ли я от солдат? Лежу один, молчком, рота сама по себе, непорядок это. Думай не о своей персоне, а о роте. Не отделяйся — не будешь и отдаляться.
Встаю, подхожу к солдатам — они лежат кучно, словно в степи не хватает места. Вижу: Геворк Погосян наматывает портянку неправильно, со складками, при марше натрет ступню. Говорю:
— Перемотай. Чтоб ровненько, гладенько было, иначе обезножеть.
Филипп Головастиков с непокрытой головой, Микола Симонеико пьет из фляги затяжными, как будто без пауз, глотками.
