Внизу топорщилась огородная зелень, среди которой белели похожие на скворечники уборные. Эта зелень хоть и выделяла кислород, но начисто задушила нас. Бум-бум!.. А тут еще курятники, свинарники, дровяники. Колхоз, а не городской двор! Бум-бум!.. А живем почти в центре. Вон купол цирка, вон вокзал, а вон мелькает зеленая электричка за механическими мастерскими, где по-военному вспыхивают огни электросварки. Бум-бум!.. Вроде бы здорово, а вот, загнанные, избитые поварешками, отсиживаемся на крыше, а под нами шумят тетки, требуя управдома Лазорского и милицию. Бум-бум!..
Наклонившись, я вдруг свирепо крикнул в Юркино ухо:
— Хватит!
У Юрки чуть не выскочили глаза, как шарики из лопнувшего шарикоподшипника.
— Ты что, офонарел? — рявкнул он, опомнившись.
— Хватит!.. А то как двину, так и кувыркнешься отсюда!.. Барабанщики!
Юрка было взъярился, но я сполз к тополям и носком ботинка стал выскребать пыль из водосточного желоба. Рыжая и тяжелая, смешанная со ржавчиной, она поднималась и тут же оседала. Юрка с Борькой спустились ко мне. Юрка молча двинул меня локтем и пощупал макушку.
— Все еще больно? — спросил я примирительно.
— Фигня. Но я ей дам!..
— Ты, даватель, лучше вторые штаны поддень к вечеру — баня будет. Анечка раззвонит.
— Спорим, что она не пойдет жаловаться, — сказал Борька и с ленивой улыбкой протянул свою большую костлявую руку. — Боитесь?.. То-то. Если она пожалуется, мы покажем Юркину разбитую макушку, и неизвестно, кому больше попадет. Мы всех с макушкой обойдем.
Борька любил съязвить, но не сквозь зубы и без натужного хохота, как Юрка, а мягко, как будто пуховой подушкой ударит — хоть и растеряешься, но станет весело. Мне это нравилось. Он был умным, Борька, только его надо было понимать.
— Свою показывай! — окрысился Юрка, морщинисто собирая губы в щепоть и злюче блестя глазами.
— Моя целая.
— Могу разбить по блату, — и Юрка ехидно ощерился.
— Петрушка какая-то получается, — вздохнул я. — Дальше так нельзя. Надо что-то делать.
— Я ей сделаю!..
— Дело не в одной Анечке, — сказал я. — Тут — вообще… Надо всех вверх тормашками! И чтоб изнутри, а не тяп-ляп.
— Как это — изнутри? — сердито спросил Юрка.
— Как. Почем я знаю.
— А это вот как: Анечка тебя проглотит, а ты там у нее воюй, — пояснил Борька.
— А тебя, губастый философ, не спрашивают и не шипи, — огрызнулся Юрка. — Может, тебя заглотят…
Борька тряхнул головой и вдруг весело спросил:
— А кто может свою ногу на шею закинуть?
