Но и практикантке приходилось довольно несладко. Во время поиска она, как и все остальные оперативники, не спала ни минуты, а за эти две ночи на отдых ушло менее восьми часов. Учитывая, что все последние сутки пришлось обходиться без пищи и воды, – вымотается любой. При таких тяжёлых переходах по дикой местности нельзя изнурять организм голоданием, но деваться ей было просто некуда. На ходу Лина лущила мелкие стланиковые орешки, выковыривая их из прошлогодних высохших шишек, обгрызенных таёжной живностью. По большей части они оказывались пустыми – тут успели неплохо поживиться прожорливые бурундуки и кедровки. Девушка удивлялась способности местного зверья чётко определять наличие съедобной начинки, не нарушив скорлупы. Ей приходилось раскусывать всё подряд, довольствуясь мизерными трофеями.
Кедровые орешки весьма калорийны, но таким ничтожным количеством никогда не наешься, хоть щёлкай их целый день. От острой скорлупы уже начинали саднить губы и кончик языка, а нормальных орехов за это время не набралось и маленькой жмени. Отгоняя соблазны воспользоваться стимуляторами или фляжкой, полученной от кладовщика, Лина продолжала преследование. Свои козыри следует пока приберечь – даже в таком состоянии она может двигаться ещё очень долго. А за это время можно будет наконец найти пищу и воду.
Жажда мучила довольно серьёзно. Северная погода весьма оригинальна: ночью может высыпать иней, а днём термометр зашкалит за тридцать. Вот и сейчас жара стояла весьма приличная, одеревенелый язык так и норовил прилипнуть к гортани. Но воды здесь не было, если не считать многочисленных небольших болот. Пару раз среди камней девушка замечала довольно чистые лужи, но пить из них поостереглась. Там густо кишели мириады крошечных созданий; употреблять эту жидкость противно и довольно небезопасно. Можно попробовать очистить влагу, пропустив её через мох, но дело это требует затрат времени. Проще потерпеть, воспользоваться подобными родниками только в крайнем случае, когда станет совсем невмоготу.
С едой было несколько проще – дичь здесь имелась. Девушка не раз уже замечала выводки рябчиков и куропаток, вполне можно было попробовать подстрелить несколько штук из беретты, благо этот пистолет заряжен вполне обычными патронами и не разнесёт добычу в клочья. Но погода стояла тихая, совершенно безветренная, что довольно типично для этого района во все времена года. Звуки стрельбы здесь разнесутся очень далеко, не хотелось бы, чтобы их услышал враг. Лина не испытывала особого отвращения к охоте. В Монастыре она прошла специальные курсы выживания с довольно жестоким выпускным экзаменом. В майке, шортах и пляжных шлёпанцах её безжалостно оставили на специальном закрытом полигоне площадью около двух квадратных километров. Инструментов и оружия не было, из живности там водились только мелкие птицы и грызуны. Ягод и плодов тоже не наблюдалось. В одном углу этого огромного загона была сложена тысяча штук обычных кирпичей. Задание по формулировке было невероятно простым – перетаскать их в другой угол голыми руками, за полторы тысячи девичьих шагов. Лимита времени не было – работай, сколько хочешь, но и питайся при этом, как знаешь, а воду можешь пить из грязных дождевых луж. Лина справилась за десять дней, едва не заработав пневмонию – дело происходило поздней осенью.
