На следующее утро она прокралась в кухню чуть позднее половины десятого, оставив Эмили ее обычное задание. Николас сидел там с газетой и с чашкой кофе. Вид у него был такой, будто он вовсе не торопится на работу.
– Вот и ты наконец! – сказал он приветливо, опуская газету и глядя на нее поверх страниц. Мы с Эмили позавтракали час назад.
Маленькая предательница. Не сказала ни слова о том, что отец дома, подумала Ребекка гневно.
– Я не знала, что обязана и завтракать вместе с вами, – сказала она сухо, доставая чашку и наливая себе кофе. Нет, она не собиралась искать на его лице признаки бурно проведенной ночи.
Что он делает в своей постели и с кем, это его личное дело.
– Уже ослабили свое рвение. – Он лениво пожал плечами. – Я этого ожидал. Наемные работники, предупредив за месяц об окончании работы, стараются не слишком напрягаться в оставшееся время.
– Я не ослабляла рвения, – гневно возразила Ребекка.
– Ты можешь сесть за стол вместо того, чтобы слоняться по кухне, будто ты готова в любой момент обратиться в бегство. Я не кусаюсь.
При этом замечании Ребекка почувствовала, что краснеет, и рассердилась на себя, потому что знала, чего добивается Ник. Она подошла к столу, села, отпила глоток кофе, остывшего и противного.
– Хорошо себя чувствуешь? – спросил заботливо Николас. – Ты что-то немного бледная. – Он помолчал, задумчиво поглаживая подбородок. Тебе надо позаботиться о себе, прошлым вечером ты выглядела совсем измученной.
– Никогда в жизни не чувствовала себя лучше.
– И что ты думаешь о Злое? – Он улыбался сам себе, а Ребекка готова была швырнуть в него чашкой. Но она только сжала ее так крепко, что в какой-то момент чашка слегка треснула – Прелестный мотылек, согласись? И так скромна, если учесть ее… физические достоинства… – Его голос звучал в полной тишине.
– Она, кажется, очень молода. Почти подруга для Эмили? – Николас чуть покраснел, и Ребекка приободрилась.
– Ей уже двадцать!
– Такая юная! Что ж, отлично!
Легкая улыбка сошла с его лица. Ник помрачнел.
– Но она очень эффектна, – продолжила Ребекка успокаивающим тоном и испытала садистское удовольствие, когда он встал, сунул газету в портфель и буркнул, что должен идти.
– Но я вернусь вечером к обеду, так что увижу вас обеих позднее. Николас щелкнул замком портфеля и вышел из кухни, оставив Ребекку гадать, означал ли его побег ее победу.
Во всяком случае она этого не чувствовала и была смущена, рассеянна, и ей приходилось выдавливать улыбку, когда Эмили пристально смотрела на нее.
