Пройдя на цыпочках по пушистому ковру, она остановилась, глядя на своего работодателя. Он вполне соответствовал ее давешнему представлению: всклокоченный, с лихорадочным румянцем на небритых щеках. Но, несмотря на то, что именно это Анджи и ожидала увидеть, реальность ошеломляла. Больной и одинокий, он так отличался от надменного, неприступного человека, с которым она работала последние пять месяцев. Анджи знала, с каким негодованием он отмел бы ее сочувствие, но – сочувствовала.
Обратив внимание на цвет его запавших щек, она нахмурилась. Какая же у него температура, и принимал ли он жаропонижающее? Она протянула руку, отдернула и медленно протянула снова. Он спит так крепко. Может быть, потрогав лоб, она его не…
Не успела рука коснуться кожи, как была схвачена железными пальцами.
– Ой!
Держа ее руку у виска, Рис смотрел чуть затуманенными, но не менее, чем обычно, проницательными глазами.
– Что вы делаете?
– У вас, кажется, лихорадка, – ответила она настолько спокойно, насколько это возможно было в данных обстоятельствах. – И лицо горячее. Вы мерили температуру?
– Нет.
– Лекарство принимали? Аспирин? – Нет.
– Не могли бы вы отпустить мою руку? – осторожно спросила она. – Боюсь, на ней будут синяки.
Он немедленно повиновался.
– Извините. Я не привык, чтобы ко мне прикасались во сне.
– Это вы простите, что напугала. Как вы себя чувствуете?
– Погано, – нетерпеливо проворчал он. Ей терпение тоже стоило немалых сил.
– Горло болит? Голова? Еще что-нибудь?
– Горло болит, голова болит, все остальное тоже болит. Вы это хотели услышать? – огрызнулся он, приподнимаясь на локте. Прикрывавшая его простыня сползла до пояса, и Анджи чуть не уронила все принесенные бумаги.
Под строгими деловыми костюмами Риса Вейкфилда, оказывается, скрывалось великолепное тело.
Грудь была широкой, загорелой и крепкой, с выпуклыми мускулами атлета. По контрасту с густой седой гривой, волосы на груди были темные и редкие, спускающиеся треугольником от сосков и узкой полоской исчезающие под простыней. Мысленно проследив дальнейший путь этой полоски, Анджи почувствовала, как слабеют колени.
– Вы… гм… – Она запнулась, откашлялась и подняла глаза к его лицу, успев заметить мимолетное выражение, которое он тут же подавил. – Вы бы лучше легли. У вас есть термометр?
– В ванной. Но…
Она не дала ему времени на возражения. Положила бумаги в ногах кровати, повернулась и поспешила в смежную со спальней ванную, остро нуждаясь в нескольких секундах одиночества, чтобы прийти в себя.
