Человек этот – двоюродный брат Беки по материнской линии. Дауд его имя. Вчера ночью он пришел проведать брата. За все это время впервые решился, думал не задерживаться, часок-другой побыть и еще затемно уйти. Да вот беда какая приключилась: попал на безвременные похороны. И будь что будет! Дауд не мог уйти из дому Беки, не похоронив его. Да здесь не так опасно. Никто не знает его, кроме двух-трех родственников из Кескема, но те не выдадут. Они тоже делают вид, что не знают Дауда, не разговаривают с ним.
Дауд и сам все больше молчал, старался остаться незамеченным. В стороне от людей рубил акацию, потом пилил брусья, очищал их и, если бы не этот Соси, рта бы не раскрыл. Его болтовня злит Дауда, но сейчас не до ссор: покойник в доме, да и остерегаться надо.
На минуту все примолкли. И Соси как-то даже виновато пробурчал:
– Я ведь просто хотел сказать: будь Беки посдержанней, не случилось бы такого. Что вот теперь семья будет делать?
– Не беспокойся, тебе не придется о его семье заботиться. У них есть родственники.
– Это хорошо, что есть. А ты кем им приходишься?
– Зятем прихожусь.
– Что-то я тебя не знаю… Ты из каких мест?
– Из Бердыкеля.[18]
– Где такое село? Я не слыхал о нем, – пожал плечами Соси.
– В Чечне оно, – ответил за Дауда Гойберд.
Соси недоверчиво посмотрел на человека, который ему чем-то не нравился. Сказал, из Чечни, а сам вон как разговаривает – на чистейшем ингушском языке.
Дауд, перехватив испытующий взгляд Соси, мысленно ругал себя за то, что ввязался с ним в спор. Чего доброго, еще заподозрит, начнет докапываться… По всему видно, душонка у него продажная.
– Сдержанность, она никому не мешает, – пробормотал Гойберд себе под нос, – теперь вот на Сааде кровь.
– Саад – человек богатый, ему ничего не стоит расплатиться за кровь.
Дауд из-под сведенных бровей покосился на Соси.
– На этот раз он может богатством и не отделаться: у Беки растут сыновья, да и родственники, слава всевышнему, есть. Два сына у него, Хасан и Хусен… и третий вон вчера родился.
– А у него еще имени нет, – сказал Хусен, стоявший тут же рядом.
– У кого нет имени? – улыбнулся Дауд, повернувшись к мальчику.
– У того, у маленького нашего!
– Нет, говоришь, имени? Ну что же, надо дать ему имя. А ну-ка подойди ко мне.
Отложив топор, Дауд обнял мальчика.
– Какое же имя тебе больше нравится?
– Не знаю, – пожал плечами Хусен.
– Давай назовем его Султаном?
– Давай, – согласился Хусен.
– Ну вот и ладно. Будет вас теперь три брата: Хасан, Хусен и Султан, – с какой-то особой нежностью в голосе сказал Дауд. – Правда, хорошие имена?
