***
Бэрри разбудили голоса. Громкие голоса и совсем рядом. Девушка рывком села, глаза от испуга стали огромными. Она оказалась в каменных тисках сильной руки, другая рука – еще более твердая – зажала рот, исключая возможность даже самого слабого звука. Сбитая с толку, потерявшая ориентацию, она в ужасе начала бороться изо всех сил. Зубы. Можно кусаться! Сильная мужская ладонь полностью накрыла челюсть, не позволяя открыть рот. Бэрри в отчаянии замотала головой, но ее стиснули сильнее. Вместо того, чтобы испугаться еще больше, девушка почувствовала себя на удивление защищенной.
– Тссс, – раздался знакомый невыразительный шепот, который рассеял туман паники и дремоты. Зейн!
Бэрри немедленно прекратила бороться, ослабев от облегчения. Почувствовав, что ее мышцы расслабились, Зейн приподнял лицо девушки, но ладонь со рта не убрал. Их взгляды встретились в сумрачном свете комнаты, и Зейн коротко кивнул, признавая, что она проснулась и оценивает ситуацию. Твердые пальцы освободили челюсти, мягко прошлись по коже, извиняясь за силу захвата. Незамысловатая ласка подействовала на нее словно удар молнии. Бэрри вздрогнула от ощущения жара, опалившего нервные окончания по всему телу, и инстинктивно спрятала лицо в теплом углублении между его плечом и головой.
Рука вокруг нее немедленно исчезла, как только Зейн почувствовал ее дрожь. Но потом, после ее непроизвольного движения, поколебавшись пару секунд, он уютно устроил ее под защитой своей руки.
Голоса звучали все ближе, теперь они сопровождались глухими ударами и звуками падающих камней. Бэрри напряженно вслушивалась в быстрые раскатистые звуки арабской речи, пытаясь различить голоса. Не те ли, которые ей пришлось слушать весь кошмарный вчерашний день? Она так и не решила.
Бэрри не понимала арабский язык. Она получила отличное школьное образование, которое соответствовало потребностям дочери посла. Свободно говорила на французском и итальянском, на испанском – чуть хуже. Когда отец получил назначение в Афины, она поставила перед собой цель выучить греческий и достигла определенных успехов – могла поддержать обычный разговор, хотя понимала намного больше, чем говорила.
Сейчас Бэрри отчаянно жалела, что не настояла на уроках арабского. Она ненавидела каждое мгновение, которое провела в руках похитителей, не понимая ни слова, чувствовала себя особенно беспомощной и одинокой.
Лучше умереть, чем снова оказаться в лапах похитителей!
