– Марикета, нет! – прорычал Ридстром. – Предоставь мне с ним разобраться!
Мари едва расслышала его. В ее ушах стоял звон магии, бурлившей в венах, впервые в жизни столь чистой и совершенной.
Это было дивно.
Продолжая сжимать горло Макрива, она как будто не замечала ни его отсутствующей кисти, ни бинтов на лице.
– Отдай его мне! – Тирни вытащил клинок.
Желая поквитаться с оборотнем за то, что он сделал, Кейд и Тера тоже подступили к Макриву.
Но Мари не собиралась уступать свою добычу, пока не оторвет ему голову…
Вдруг неподалеку прозвучал резкий хлопок. Несмотря на шум в голове, она услышала его.
– Марикета, – начала Тера настороженно, – оставь его, бежим. Скорее.
Опасность? После того, что они пережили? Еще хлопки. Ружейная пальба.
Ранее она заметила, что Гилд метнулся в чащу, но теперь вернулся.
– В миле к западу два отряда ведут бой, – доложил он, тяжело дыша. – В каждом около двухсот людей. У них есть реактивные снаряды и миномет. Мы не можем игнорировать это, принимая решение.
Бауэн видел, как все разворачивается, но ничего не мог предпринять. Его переполняло чувство безысходности сродни той муке, что терпел от ее удушающей хватки. Сила, прижимавшая его к стене, крошила содержимое рюкзака.
Глаза ведьмы изменили цвет на серебряный, ровный, без переходов, и горели ослепительным огнем. Глядя на нее с недоумением, он увидел… что они стали… зеркалами. Несмотря на близость смерти, в его памяти промелькнула странная рифма Нике.
Второй рукой ведьма метнула в Бауэна импульс энергии. От этого луча у Бауэна возникло ощущение, будто ему в вену ввели кислоту. «Превращу твою кровь в кислоту», – вспомнилась ему ее угроза.
Ридстром схватил ее за запястья, чтобы отвести от Бауэна магию, но не смог даже пошевелить ее руки и нахмурился. Потом, поднатужившись, все же оторвал ее от Бауэна и перенаправил ее энергию на гробницу.
Освобожденный от ее хватки и жгучей боли, Бауэн со свистом втянул в себя воздух и отполз в сторону. Пока растирал шею, чтобы восстановить кровоток, ее луч врезался в камни. Сооружение задрожало. От первого раската заколыхались росшие на гробнице деревья. От второго с ветвей облетела листва.
Яркие глаза ведьмы зачаровывали.
– Она сейчас взорвется! – взревел Ридстром и дернул Марикету к себе.
Испускаемый ею свет погас, ее тело обмякло.
